Следком: обстоятельства изъятия детей в Домбаровском районе проверяются (18+)

Глава оренбургского управления Следственного Комитета России Вячеслав Зудерман отреагировал на видеозапись, размещенную в соцсетях 25 мая этого года. Камера в частном доме записала момент потасовки с участием многодетной матери, представителей органа опеки и полицейских. Причина — нежелание женщины расставаться со своими малышами.

Судя по видео, отец не отдает незванным гостям одного из пяти детей. В областном управлении СКР подтверждают: изъяты только четверо. Сейчас они находятся не в приюте, а в медицинском учреждении. Здоровью и жизни новоиспеченных сирот ничто не угрожает. А вот чиновникам и полицейским, совершившим насилие (а как еще назвать заламывание рук и применение наручников?) придется объяснять свои действия, поскольку оценку им будут давать следком и прокуратура.

Факт изъятия детей из оренбургской многодетной семьи официально признан принудительным. Причем установлено, что сделано это по воле Главы Домбаровского района Валерия Швиндта, который два года назад устроил разборки с первым секретарем районного отделения КПРФ Бахтыяром Машериповым, работавшим фельдшером станции скорой помощи. Чиновник, напомним, обвинил медика в смерти пациента. Хотя на деле заболевший скончался после операции в больнице. А значит власть имущий до конца не владел информацией.

В случае с многодетной семьей господин Швинд, похоже, тоже «рубанул с плеча». Узнав о том, что дети и их родители живут в аварийном доме, он вынес постановление об изъятии несовершеннолетних из-за риска обрушения кровли.

Подчиненные взяли «под козырек», чуть не сломали женщине руки и увезли детей. Вот такой хороший, исполнительный и грамотный глава.

И получается — что? Дети сейчас в больнице. Родители борются за них, нажимая на все им данные законом рычаги. Глава района, скорее всего, даже не считает свое решение неправильным. А рядовые исполнители боятся, что их за демарш уволят. Заварили кашу, а как расхлебать не знают. Впрочем, Дамоклов меч еще не занесен, а насилие в России — обыденность.