Дорого и бестолково: что стало с громкими проектами «зелёной энергетики» в Оренбуржье

Вот только на практике ни один из «зелёных» проеков в области, с помпой начатых 5-7 лет назад, не показал сколько-нибудь вменяемой эффективности. Футуристического вида солнечные панели и белоснежные ветряки по-факту оказались не более чем дорогой игрушкой, «съев» денег больше, чем выдав реальной пользы.

Но — обо всём по порядку.

Краденое Солнце

Оренбуржье считается регионом, в котором электроэнергия вырабатывается одними из самых безопасных для экологии способами. У нас нет ядерных электростанций, грозящих выбросами радионуклидов. Мы не используем уголь с его жирными коптящими выбросами на теплоэлектроцентралях — более 30 лет назад были демонтированы последние угольные транспортёры на Орской ТЭЦ-1.

Сегодня основной источник энергии для региона — природный газ, дающий при сгорании безвредные углекислый газ и воду и в самые холодные зимы чуть менее экологичный мазут. А в последнее время активно развивается и солнечная энергетика: всего за четыре года в регионе построено 12 гелиостанций суммарной мощностью 260 мегаватт. (Для сравнения — мощность крупнейшей в регионе Ириклинской ГРЭС — 800 мегаватт, а энергопотребление Оренбурга в электрическом эквиваленте — около 400 мегаватт).

Общая же годовая выработка солнечных электростанций области уже превышает 1% объёма генерации энергосистемы Оренбуржья. И это не предел — строительство гелиостанций продолжается.

Правда, о реальной эффективности их работы информации пока немного. Электричество с СЭС дотируется государством: за каждый киловатт*час, «украденный» у Солнца, казна доплачивает от 20 копеек до 1 руб. 80 копеек (в зависимости от мощностей и деталей инвестсоглашений). Да и времени пока прошло немного, чтобы делать более-менее точные оценки.

Поэтому попробуем проследить судьбу более скромных проектов — например, питание жилых и технических помещений в Центре по реинтродукции лошадей Пржевальского. Первоначальная идея была красивой — активистке Грете Тунберг понравилось бы: поставить в заповедной степи солнечную станцию, чтобы ни колечко солярного выхлопа не нарушало нетронутую на десятки километров экологию.

Станцию привезли, собрали, запустили, но… только до первой зимы. Мощность солнечных панелей резко упала в холодные месяцы, и связано это как с уменьшением инсоляции (то есть количества солнечной радиации, падающей на фотоэлементы), так и деградации самих кремниевых пластин под действием низкой температуры. Как-никак, морозы в степи, да если с ветрищщем — суровые.

Как сообщила 56orb.ru директор объединенной дирекции государственных природных заповедников«Оренбургский» и «Шайтан-Тау» Рафиля Бакирова, для обеспечения энергонужд заповедника необходима более мощная установка, стоит она около полумиллиона рублей. Но не факт, что в реальных условиях и её хватит. Мешает пресловутая «пила генерации», то есть непостоянство поступления энергии. Солнце то есть, то нет, и запасать электричество приходится в мощных аккумуляторах. А они тоже деградируют на морозе, и сколько прослужат в суровых условиях — тоже вопрос. Рисковать полумиллионом рублей заповедник не хочет, а потому пользуется старыми добрыми бензиновыми генераторами. Не шибко современно, зато люди не замёрзнут в степи и не останутся без света и связи на зимовке в снежной пустыне.

А солнечным панелям применение всё-таки нашлось — для электропастуха. Вот тут энергии для того, чтобы «покусывать» током зверей, которые подходят к огороженным загонам и касаются контактного провода, вполне хватает.

Держи нос по ветру!

А если не солнце, а ветер? Наш степной край этим ресурсом богат добре, отсутствие гор и лесов создают прекрасные условия для развития ветряной энергетики. Только вот новостей о том, что в Оренбуржье активно устанавливают ветряки и под радостные крики «долой кровопийц!» откусывают пассатижами провода от привычных ЛЭП — нет.

Директор «Агрофирмы Промышленная» под селом Самородово Виктор Голодников одним из первых решил стать независимым и установил на производстве ветряк почти 10 лет назад. До сих пор монументальное сооружение с огромными лопастями пропеллера привлекает внимание всех, кто как раз едет на экскурсию в заповедник к лошадям Пржевальского. Да вот беда — футуристические виды прогрессивной агрофермы — не более чем картинка. На практике же Голодников так и не вернул вложенные в покупку ветроустановки деньги. Две пятилетки — всё в минусах!

Хоть установка и вырабатывает около 30 000 кВт в месяц, этого не хватает, чтобы обеспечить нужды производства. Отсутствие господдержки, считает предприниматель, является одним из причин непопулярности такого источника электроэнергии.

— Если бы установка стояла в Европе, то окупаемость была бы в течении 2-3 лет, а вот у меня по такой схеме, которую сделали в России, она до сих пор не окупилась. Я купил установку за свои деньги, а в Европе государство дотирует на подобные проекты до 70% стоимости установки. В Европе «зелёная электроэнергия» в 3 раза дороже. От сюда и выгода, — рассказывает Виктор Петрович.

Проще говоря, в чистом виде, без затрат из бюджета, электроэнергия из ветра оказывается намного дороже той, что можно купить в обычной трёхфазной электросети.

У ветра тоже есть «пила генерации», пусть и не такая выраженная, как у солнца. И чтобы полностью закрыть нужды агрофирмы, требуется втрое более мощное оборудование с накопителями и инверторами. Его цена — около 400 миллионов рублей, но если потратить эти деньги на покупку киловатт*часов из сети, то можно почти 400 (!) лет снабжать и предприятие, и весь посёлок Самородово электричеством. То есть окупаемость тут гораздо хуже, чем у фотопанелей.

Ветряки, особенно большой мощности, намного сложнее привезти на место и смонтировать. Это для солнечных батарей особой инженерной квалификации не нужно, сориентировать панель способен и толковый школьник с компасом и транспортиром. Для ветряка же нужна бригада специалистов, прочное основание, довольно сложные балансирные настройки… Плюс регулярное обслуживание: смазка, профилактика подшипников, тормозных устройств и т. д.

Вот и получается, что в ближайшее время оренбургские ветра так и не получится обуздать. Под большим вопросом и создание ветропарка в Соль-Илецке — даже с государственной поддержкой инвесторы не торопятся пускать деньги «на ветер».

Биоотходы — в биодоходы

Третий вид экологически чистого производства энергии — биогазовые установки. На них оренбургские фермеры поглядывают довольно давно. Закидываешь в такой реактор навоз, траву, пищевые отходы, фекалии и прочий биологический мусор — а на выходе получаешь горючий газ метан и гумус, который является прекрасным удобрением.

Лидерами по освоению этой технологии считаются Германия, Голландия и Китай. В России с этим дела обстоят гораздо хуже. К примеру, в Оренбуржье шесть лет назад появилась первая — и пока единственная крупная биогазовая установка. Находится она в Оренбургском районе возле села Нижняя Павловка.

Генеральный директор предприятия «Комплексные Системы Утилизации» Николай Кокарев рассказывает, что ежемесячно биореактор вырабатывает метан, который в газопоршневом генераторе даёт 5- 5,5 тысяч киловатт электричества.

— Мощности установки хватает, чтобы полностью обеспечить потребности в электроэнергии одного хозяйства. Ежедневно для выделения такого количества энергии необходимо утилизировать порядка 2-2,5 тонн отходов. Зимой производительность немного падает, — говорит Николай Кокарев.

Газ можно использовать и как автомобильное топливо: реактор даёт от 50 до 80 кубометров метана. Этого достаточно, чтобы, например, заправить «Газель» с газобаллонным оборудованием под сжатый природный газ. Расход метана на такой машине составит примерное 15 кубометров на 100 км. То есть суточной выработки хватит на 400-500 км. пробега или на рабочую неделю интенсивной езды.

Вот только продавать газ как топливо предприниматель не может — нужна сертификация, а она стоит сумасшедших денег. Газотопливный рынок устроен так, что монополисты не пускают на него малых производителей. Но УФАС упорно не видит никаких нарушений. Свои машины — заправляй, а чужой бизнес трогать не моги!

Между тем возможностями и экономической эффективностью биогазовой установки нередко интересуются местные фермеры, отмечает Николай Фёдорович. Но до масштабного производства в регионе подобных реакторов пока дело не дошло. Зато по проекту оренбургских инноваторов построили биореакторы в Пермском крае, в Удмуртии, Астрахани, Хабаровске и Волгоградской области. Наши же аграрии и животноводы остались не удел по вполне весомым причинам.

Во первых- это высокая стоимость биореакторов, около 3,5 миллионов рублей. Кстати, и на первый-то проект был выделен грант от области, плюс потом два года шла поддержка из бюджета.

Во-вторых — сложности в подпитке такой установки. Нет смысла её запускать, если у тебя маленькое хозяйство и не удаётся собирать 2-3 тонны отходов в сутки. Реактор, к сожалению, из-за особенностей технологии биоразложения нельзя сделать маленьким, нужны определённые объёмы для саморазогрева и самоподдержания реакции.

И в третьих, не каждое «топливо» для него эффективно.

— Мы специализируемся на отходах торговых центров. Если раньше некачественные продукты питания выбрасывались на свалку, и там в атмосферу выделялись парниковые газы, то сейчас мы эти газы локализуем в установке и получаем полезный продукт — либо тепло, либо электричество. Отходы животных перерабатывать на газ оказалось менее выгодно. Особенно это касается свиного навоза. Органики, которая выделяет газ там очень мало — 3-4%. Всё остальное — это вода. Мы делали экспертизу по этому вопросу и пришли к выводу, что пока внедрение биогазовых технологий в свинофермы не рентабельно, — заключил Николай Кокарев.

Чуть лучше дело обстоит с навозом коровьим, но тут проблема в том, что в области нет пока мощных хозяйств с большим поголовьем крупного рогатого скота, стоящего на зерновых откормах. В основном стада на свободном выпасе. А там ведь не будешь за каждым бычком с лопатой бегать и собирать в мешки «лепёшки» с полей…

Биогазовый проект пока единственный, кто получил хоть какое-то развитие в области. Так, установку в ближайшее время ждёт расширение. Предстоящей весной ожидается запуск второй очереди станции и второго биореактора. Количество перерабатываемых отходов и объём выделяемого газа возрастёт в 2 раза.

Правда, если говорить в целом, то в среднесрочной перспективе биореакторы пока уступают солнечным электростанциям по соотношению цены вырабатываемого киловатта к стартовым затратам. Главным их недостатком стала высокая начальная стоимость. К примеру готовые солнечные установки на 5 кВт обойдутся в 650 тысяч рублей. Биореакторы же стоят 3,5 миллиона.

Тем не менее биогаз из всех трёх альтернативных источников энергии сегодня — наиболее практичен и эффективен. В первую очередь потому, что нет пресловутой «пилы генерации» — газ выделяется равномерно и днём, и ночью, плюс его можно легко закачивать в баллоны про запас.

К тому же сегодня цена кубометра природного газа в Оренбуржье для личных подсобных хозяйств — 5 руб. 85 коп. И нетрудно подсчитать, что биореактор при максимальной загрузке окупится примерное за 2-2,5 года.

Кстати, в регионах, опирающихся на опыт Оренбуржья по внедрению биореакторов, цена сетевого газа гораздо выше, чем у нас. Так, в Хабаровске за кубометр просят 7 руб 30 коп, в Волгограде — почти 9 рублей. Соответственно, и заинтересованность у них выше — установка в таких условиях окупается всего за год, а далее — чистая экономия.