Хромая судьба подполковника Михайлова

В станице Верхнеозерной, что лежит на правом берегу Урала между Оренбургом и Орском, на старинном сельском кладбище стоит крест над могилой двоих из шести сыновей царского казачьего генерала Федора Михайлова, расстрелянных красными в 1918 г. Еще двое его сыновей пали на полях Первой мировой войны. Двое стали белогвардейскими офицерами.

Сам генерал Михайлов родился в Гирьяле. Всю жизнь верно служил царю и Отечеству как на военной, так и на научной стезе. Был участником научных экспедиций на Памир, который в те времена на картах обозначался белым пятном, воевал с японцами в 1904-1905 годах. Для своей большой семьи, Федор Михайлов, дослужившийся до звания генерала, построил дом в станице Верхнеозерной. Надеялся, вырастив многочисленных детей, пестовать здесь и внуков.

Но не задалась счастливая жизнь, наступили для России годы лихолетья. Двое сыновей генерала ушли на Германскую войну и не вернулись. Последовавший революционный 1917 год имел еще более страшные последствия. Будучи верным присяге, генерал поддержал полковника Дутова – последнего атамана Оренбургского казачьего войска. Именно с крыльца михайловского дома выступал Дутов, обращаясь к верхнеозернинским станичникам с призывом спасать Россию от большевиков. Но внутренние распри в казачестве и яркие обещания новой – народной – власти принести в край свободу и всеобщее равенство сделали своё дело. Далеко не все казаки пошли за Дутовым, а армия наступавшего Фрунзе была сильна.

Красные жестко мстили поддержавшим Дутова казакам. На станции Дубиновка, неподалеку от Кувандыка, двое сыновей Михайлова попали к ним в плен и тут же были расстреляны. Похоронили их в родном Верхнеозерном. Такая же участь едва не постигла еще одного из сыновей генерала – Александра. Он перед уходом с остатками дутовских отрядов в Сибирь, решил навестить родной дом и едва не был схвачен красноармейцами. Спасли Александра соседи. Спрятали его в возе с соломой и мальчишка, Федя Самсонов, вывез офицера из Верхнеозерной. Об этом эпизоде, уже будучи зрелым человеком Федор Иванович Самсонов рассказал своей дочери – Александре Федоровне Черневой, которая и поныне живет в Беляевке.

Сам генерал Михайлов был арестован и отправлен в Соль-Илецкий концлагерь, где вскоре погиб. А его сын Александр, чудом избежавший гибели, вместе с женой - Ниной и еще одним братом - Леонидом, оказался в китайском Харбине.

Дальнейшая судьба Александра и Нины – это пример истинных любви и преданности. Нина была из дворянской семьи, и родители привили ей с детства глубокую веру в Бога, благородность и скромность. Эти качества помогли ей с мужем Александром (или, как она его называла, Алинькой) стойко переносить невзгоды на чужбине, когда приходилось терпеть не только голод и нужду абсолютно во всем, но, главное, нужно было научиться жить, зная, что возврат к прежней счастливой, достойной жизни на своей родине невозможен.

На первых порах выжить помогло умение Александра удить рыбу, которое он освоил еще в детстве, на берегу родного Урала. Обучил рыбалке он и жену. Так вместе они и выживали - питались рыбой сами, а излишки иногда удавалось продать. В своей крохотной харбинской комнатушке супруги умудрялись даже держать нескольких кур, которые жили в шкафу. Потом Михайлову удалось устроиться на работу шофером, позже он стал служить на железной дороге. Так и прожили в Харбине скромно, зато в любви и согласии четверть века. Но оказалось, что главные испытания у Нины и ее Алиньки еще впереди.

В 1946 году к власти в Китае пришли коммунисты и Мао Цзэдун согласился выдать СССР всех белоэмигрантов. Александра Федоровича арестовали. Больше со своей Ниной, со своим Ангелом, как он ее называл, Михайлов никогда не увиделся. Нина обивала пороги всех возможных учреждений, чтобы хоть что-то узнать о своем Алиньке. Все было тщетно. А потом пришло страшное известие. Кто-то, якобы достоверно знающий, сообщил, что он был убит при попытке побега.

Жизнь для Нины потеряла всякий смысл. Единственным спасением и утешением для нее стала вера в Бога. Нина эмигрировала из Харбина в Канаду и вскоре постриглась в монахини. Она сменила имя на сестру Феодосию и отрешилась от всего мирского. Ее вера, ее трагичная судьба и преданность Господу не остались незамеченными и через несколько лет матушке Феодосии предложили стать настоятельницей знаменитого Елеонского женского монастыря в Иерусалиме, расположенного на той самой Масличной горе, где молился в ночь перед арестом и казнью Иисус Христос.

Самое невероятное, что Александр Михайлов был жив. Сообщение о его гибели оказалось ошибочным. Объявив врагом народа, советский суд отправил сына белогвардейского генерала на 10 лет в лагеря. И он пережил эти 10 лет благодаря надежде, что когда-то вновь найдет, увидит свою Нину, своего Ангела.

После освобождения бросился искать, но никаких сведений о жене найти не смог. Уже далеко не молодой Александр Федорович поселился в Челябинске, где к тому времени жил единственный оставшийся в живых брат Леонид. Он больше никогда не женился. Устроился работать кладовщиком в общежитие. Потом и вовсе оказался в доме престарелых.

Вскоре после освобождения Александр Федорович приезжал в родное Верхнеозерное. Остановился у того самого Федора Самсонова, который, будучи мальчишкой, спас его от ареста. Поклонился развалинам на месте дома своих родителей и родным могилам на кладбище.

Одинокий, с подорванным здоровьем, но по-прежнему благородный как внешне, так и духовно старик находил отдушину и утешение в чтении. Читал много, иногда вступал в переписку с журналами. Случалось, его письма публиковали. И однажды его письмо в журнале попалось на глаза одному давнему знакомому по Харбину, который к тому моменту жил в Бразилии и знал о судьбе Нины. Этот знакомый переслал журнал матушке Феодосии.

И вот, в один прекрасный день, в дом престарелых, постояльцем которого был старый белый офицер, пришло письмо в иностранном конверте, но подписанное таким родным почерком: «Дорогой во Христе Алинька! Ты жив – и я счастлива… А я то похоронила тебя, молилась как за умершего, но сердце протестовало». Она писала ему о своем монастыре, о жаре в Иерусалиме, сильно беспокоилась, что некому о нем позаботиться. Писала, что монастырь ее стоит рядом с Крестным Путем по которому шел на Голгофу Христос. И что Крест Господень был гораздо тяжелее, чем их с Алинькой кресты. И подпись в конце «с любовью во Христе М.Феодосия».

Он читал и плакал, поскольку понимал, что возврата от матушки Феодосии назад к Нине никогда не будет и быть не может, что никогда не сможет он быть рядом с ней. Отдав себя на служение Господу, она ушла из мирской жизни.

В течение нескольких лет они писали друг другу письма, которые сейчас хранятся в монастыре. Письма матушки Феодосии отвез в Иерусалим звонарь челябинского храма после ее ухода из жизни. Александр Федорович умер на несколько лет раньше.

Удивительная история, не правда ли?! Тем более удивительная, что была она не сочинена романистом, а действительно случилась с нашими земляками. До сих пор треплет ветер чапыжник у оградки могил двух братьев Александра на окраине старинного оренбургского села. И бескрайняя Буртинская степь растворяет в своей дали эхо трагических событий, которым в этом году исполняется ровно сто лет.