Сибирь и Поволжье тонут в зерне: урожай не продать и не вывезти

Справедливости ради нужно отметить, что уборочно-вывозная кампания практически во все постсоветские годы была непростой. Наблюдался ажиотаж и с транспортом, и с перевалочными мощностями. Ни элеваторы, ни транспортники не торопились вкладывать серьёзные деньги в модернизацию, однако при объёмах до 100 миллионов тонн более-менее справлялись с осенним агропромышленным пиком.

Но этот год оказался гораздо более изобильным, чем даже предыдущий (тоже неплохой). Порты и железная дорога, отправляющие зерно на экспорт, начиная с августа ставят исторические рекорды по объемам перевалки и перевозки урожая. Для большинства крестьян этот сезон может стать одним из самых удачных за последние четверть века. При себестоимости зерна на юге в 4 - 5 тысяч рублей за тонну удается отгружать на экспорт по 8 - 9 тысяч рублей. При этом объемы экспорта Краснодарского и Ставропольского краев, примыкающих к портовым областям, на первое ноября составили около 14 млн. т, сообщает газета "Комсомольская правда".

Общие приросты урожайности к сезону 2016 года составили на юге страны 3,1%, в Центральной России - 12,9, Приволжье - 24,9 и Сибири - 0,7%. Казалось бы, проблемы с вывозом менее всего должны коснуться как раз той части страны, что расположена на востоке от Уральских гор. Однако реальная картина показывает диаметрально противоположное.

По данным Росстата на 1 августа 2017 г., совокупные запасы зерна в Сибирском федеральном округе составляли 2,97 млн. т, а на 1 августа 2016 г. - 1,99 млн. т зерна. Таким образом, с началом новой уборочной кампании инфраструктура хранения зерна в Сибири изначально была готова принять на 1 млн. т меньше, чем год назад. Огромная цифра для региона. И важно понимать, что это за запасы.

Более половины из них - 1,7 млн. тонн - пришлось на интервенционное зерно, мертвым грузом хранящееся в Сибири уже не первый год. Примечательно, что всего интервенционных запасов в стране около 4 миллионов тонн и почти половина хранится в сибирских регионах, которые несут намного более значительную нагрузку, чем элеваторы в западной части страны.

Проблема излишних интервенционных запасов, мешающих сибирскому рынку, возникла не вчера. Ещё год назад, осенью 2016-го, эксперты говорили о ней. Но тогда рынок выстоял за счет трех факторов: на новый сезон перешло меньше прошлогоднего зерна (на начало сезона ощущался даже дефицит), поступающий новый урожай был меньше, переходящие интервенционные запасы были меньше (1,5 млн. т). Первый фактор является рыночным, второй - производственным. Влиять на них в условиях рыночной экономики в коротком периоде трудно. Но третий фактор - сугубо административный, полностью зависит от государства, точнее регулятора, отвечающего за проведение интервенций.

Почему же, зная, что переходящие рыночные запасы 2017/18 будут выше, а перспективы урожая лучше прошлогодних (это было понятно уже летом), регулятор не попытался снизить интервенционную нагрузку на инфраструктуру хранения в регионе? Вопрос остается открытым.

Газета сообщает: очевидно, что из довольно сложной прошлогодней ситуации департамент регулирования рынков АПК Минсельхоза России, координирующий интервенционную кампанию, не сделал никаких выводов и провел новые закупочные интервенции, которые продолжались с 19 сентября по 14 декабря 2016 года. Только в Сибири тогда было закуплено 237 тыс. т зерна, что создало дополнительную нагрузку на мощности хранения, и без того порядком заполненные.

Экономической выгоды прошлогодние интервенции тоже не принесли. Зерно закупалось по астрономическим ценам. Средневзвешенная цена закупок пшеницы 3-го класса - 10 521 руб. за тонну, 4-го - 9 788 руб., 5-го класса - 8 248 руб. Близких цен сейчас не найти ни в одном регионе, а средние цены по Сибири составляют ровно половину от этих значений. Продавать интервенционное зерно по низким ценам все равно придется, что помимо вреда просевшему рынку принесет убыток для государственного бюджета.

Но это ещё полбеды. Серьёзную озабоченность вызывает и то, что нет своевременной оплаты за хранение заложенного госзерна. Долг перед элеваторами постоянно растет. Проблема обострилась еще весной-летом, когда хранителям потребовались деньги для проведения сезонных работ. Заложив зерно в интервенционный фонд и не обеспечив это хранение оплатой, чиновники обрекли элеваторы на заведомо плохую готовность к приемке нового урожая. В результате пострадали все звенья производственно-сбытовой цепи.

К концу первой декады ноября 2017 г. уборка зерновых в Сибири уже практически завершена. Обмолочено 98% площадей. Официальные данные Минсельхоза России свидетельствуют о росте намолотов в основных зернопроизводящих регионах - Новосибирской области (особенно заметный рост - 18,5%), Омской области, Алтайском крае по сравнению с аналогичной датой прошлого года.

Однако в целом успешные итоги сбора урожая теперь не вызывают оптимизма ни у кого из участников рынка. Сельхозпроизводители не могут засыпать хлеб на элеваторы, хранилища не способны его принять и разместить, а трейдеры не имеют возможности продать. Зерно лежит на токах, падает его классность. Ещё немного, и оно даже на фураж не сгодится.

При текущих ценах EXW на пшеницу 3-го класса в Новосибирской и Омской областях в районе 5500 - 6000 руб/т без НДС и 4-го класса (протеин 12+) 4500 - 5000 руб/т хозяйства не имеют стимулов и возможностей для завершения уборки.

Элеваторные мощности, забитые неоплаченным интервенционным зерном, не могут принять на хранение новые партии с полей. Трейдеры в условиях избытка зерна практически во всех регионах, вызванного рекордным урожаем, а также возникшими в результате логистическими проблемами, бессильны в вопросах налаживания поставок в другие регионы.

Непросто все обстоит и с экспортом. Основные каналы вывоза зерна на экспорт - порты в Новороссийске и на Северо-Западе. От Новосибирска до них - 4 000 километров. В транспортном смысле все прочие регионы чисто географически имеют преимущество, а ведь и там, напомним, также есть колоссальные избытки зерна.

Дальневосточный коридор, равно как и прямые поставки в соседние азиатские страны, уже много лет является перспективным, но не развитым направлением. В текущем сезоне переход от нерегулярных тестовых и малых по объему сделок к полномасштабной экспансии на восточном направлении маловероятен. А значит, сибирское зерно останется, по сути, замкнутым в собственных границах, не обеспеченным адекватными мощностями хранения в отсутствие перспектив сбыта.

Вопрос развития экспорта из регионов с наиболее низкой рентабельностью реализации зерна должен являться приоритетом государственной политики, которая в этой сфере либо не реализуется, либо обращена к значительно более благополучным с точки зрения маржинальности зернового производства регионам европейской части России.

В качестве принципиально новой меры поддержки экспорта Минсельхоз России планирует в текущем сезоне субсидировать экспортные хлебные перевозки. Однако эта мера представляется малоперспективной по двум причинам: во-первых, механизм её толком ещё не проработан. А во-вторых, массовый вывоз субсидируемого зерна может уронить и цены у международных трейдеров.

Конечно, у государства существуют все необходимые механизмы для решения проблемы. На железных дорогах курсируют 1 500 казённых вагонов-зерновозов, способных вывозить до 100 000 тонн зерна ежемесячно. Они сейчас работают в Ставропольском и Краснодарском краях, так как на юге они могут принести в два раза больше средств своим оператором за счет высокой оборачиваемости (20 дней на юге против 40 в Сибири).

Есть у государства доли в портах и зерновых терминалах. Есть оператор рынка, призванный «стабилизировать ситуацию», есть Государственный интервенционный фонд, способный продать на экспорт зерно прошлого урожая по рыночной цене и закупить зерно этого урожая у крестьян. Но нет пока главного - желания выстроить в единую цепочку государственные возможности. Ведь для того, чтобы спасти производителей Сибири, надо отказаться от высокорентабельных операций, а это приведет к потере бонусов и премий.

Но в ближайшее время, скорее всего, это произойдет, или государству придется признать, что оно потеряло рычаги управления своим же собственным имуществом. Все полторы тысячи вагонов управляются частниками, элеваторы забиты зерном, которое никогда и никто не купит, квоты в портах распроданы, денег на хранение нет.

В итоге сибирским аграриям остается рассчитывать только на собственные силы.