Оренбургская трагедия повторяется: в Казани бродячие собаки растерзали женщину

Что произошло в Татарстане: официальные данные и рассказы очевидцев

— 9 ноября 2024 года на территории поселка Константиновка города Казани обнаружено тело местной жительницы со следами укусов животных, — сообщает региональное управление Следственного Комитета России по республике Татарстан.

Наши коллеги с казанского портала KF приводят подробности: 48-летняя Жанна Хусаинова, живущая в поселке Самосырово на окраине Казани, рано утром отправилась на работу — и пропала. Когда волонтеры стали искать ее, в степи недалеко от дороги они нашли сначала погрызенный резиновый сапог, затем клочки одежды со следами крови, и наконец, уже у самого леса, — сильно объеденное тело, которое даже опознать оказалось сложно.

Местные жители уверены, что охоту на человека устроили одичавшие собаки, которых прикормил владелец склада, расположенного в промзоне: как раз мимо него по пути на работу проходила Жанна. На них неоднократно жаловались местные жители: говорят, они и раньше вели себя агрессивно. Владелец склада, с которым пообщались наши коллеги, подтвердил, что у него на территории живет около 15 собак, которых он подкармливает, потому что жалеет. Впрочем, есть мнение, что таким образом он просто экономит на охране: собакам-то, в отличие от людей, платить не нужно…

Впрочем, сам мужчина уверяет, что его псы, хоть и бегают без ошейников где хотят, не могли причинить вреда человеку: они добрые. Напали на женщину, считает он, одичавшие собаки, которых в окрестностях Казани полным-полно.

— Я лично видел шесть собак, конкретные собачьи банды. Вот там, возле кладбища. Они в прошлом году порвали двух псов. Сам лично видел, — цитирует KF.

Сейчас не известно, какие именно животные стали причиной смерти человека. Но казанцы уже требуют от властей убрать с улиц всех собак.

Реакция зоозащитников на трагедию: «Это провокация»

Интересно, что Казань всегда считалась городом, где работа с бездомными собаками поставлена наилучшим образом. Когда кто-то начинал сомневаться, может ли принцип ОСВВ (подразумевающий выпуск стерилизованных и чипированных собак обратно на улицы) быть эффективным, зоозащитники ставили в пример именно этот город.

Вот, например, что было написано на страничке компании «Егоров и партнеры» (главой компании является тот самый Сергей Егоров, который приезжал в Оренбург и здесь в областном суде выступал против инициативы депутатов Заксоба, предложивших усыплять невостребованных собак):

— Если нормально работать по 498-ФЗ, то и без умерщвления бездомных животных будет меньше, и укушенных жителей тоже…. В 2023 году в Казани на 32% снизилось число заявок от горожан на отлов безнадзорных собак, стало меньше и укусов — на 18%.

Не удивительно, что радикальные зоозащитники отреагировали на сообщение о трагедии в Татарстане очень эмоционально. Например, Элла Игнат, одна из лидеров зоозащитного движения в Оренбурге (на том же заседании суда, где участвовал Егоров, она со слезами зачитывала свою речь о необходимости сохранять собачьи жизни и сорвала бурные аплодисменты от единомышленников) считает, что все это провокация:

— Ажиотаж, по моему мнению, нагнетается намеренно. Собаки не убивают людей. Женщину могли убить и бросить к натасканным бойцовским собакам… Я думаю все это дело рук живодерской ОГП со своими далеко идущими планами. Живодеров страны не устраивает тот факт что Зоозащитники тыкают носом чиновников в то, что есть у нас в стране регион с положительным результатом, вот и решили они, как я думаю, немедленно его подпортить… Держись Казань!!! Ты самая лучшая!!! — написала Элла в своем тг-канале «По дороге к Солнцу».

Как Оренбург пытается избежать новых нападений собак?

Для Оренбурга тема нападений животных на людей —очень больная. Полтора года назад здесь погиб восьмилетний мальчик — он проходил с другом мимо гаражей, на них напали бездомные собаки, мальчишки бросились врассыпную, и вот одного из них стая загнала в тупик и растерзала.

Именно этот случай стал причиной для того, чтобы пересмотреть подход к обращению с бродячими животными. Депутаты Заксоба публично признали, что метод ОСВВ, введенный по всей стране 6 лет назад, оказался неэффективным, и приняли новый региональный закон, позволяющий усыплять отловленных животных, если им не удалось найти хозяев. Однако зоозащитники, как уже говорилось выше, опротестовали это в областном суде.

Что же происходит сейчас? 56orb.ru отправил запросы в Минсельхоз Оренбургской области и администрацию города Оренбурга.

И выяснил, что сейчас в Оренбурге возобновлена практика ОСВВ — та самая, признанная неэффективной. То есть собаку ловят, стерилизуют, делают прививку от бешенства, вешают на ухо бирку, и возвращают на улицу — чтобы продолжала выживать в голоде и холоде, добывая пищу, как уж сможет.

— Мероприятия с животными без владельцев на территории Оренбургской области в настоящее время осуществляются методом ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат на прежние места обитания), а в случае введения экстраординарной ситуации в сфере обращения с животными без владельцев на территории Оренбургской области или ее части, при истечении срока содержания животных без владельцев в пунктах временного содержания животных без владельцев, проводится процедура их умерщвления, — сообщил замминистра сельского хозяйства Оренбургской области Жанар Курманбаев.

То есть, проще говоря, «гуманный закон» продолжит действовать, пока ситуация не станет экстраординарной (типа, как в Казани или у нас полтора года назад?), и тогда подрядчик вместо выпуска собак обратно на улицы начнет их усыплять.

Кстати, подрядчик таки найден — отловом животных в Оренбурге сейчас занимается АНО «Мы нашли вам друга». То есть отлов ведется… Но в смешных масштабах. При том, что по улицам города бегают тысячи животных, подрядчик должен отловить… Слово чиновникам:

— При осуществлении деятельности по обращению с животными без владельцев на территории города Оренбурга ориентировочное количество отловленных животных будет составлять 68 особей, — пишет первый замглавы Оренбурга Вячеслав Объедков.

Понятно, что на ситуацию эти 68 собак точно никак не повлияют. Создается ощущение, что делается это не столько для обеспечения безопасности жителей, сколько для имитации деятельности: нельзя ведь теперь сказать, что не делается вообще ничего.