Posted 4 октября, 07:06
Published 4 октября, 07:06
Modified 4 октября, 07:06
Updated 4 октября, 07:06
Исследования указывают на то, что у людей с шизофренией этот процесс отличается от нормального функционирования у здоровых людей. Мозг непрерывно определяет, является ли воспринимаемая информация результатом собственных действий или внешней среды, и это влияет на дальнейшую реакцию.
Мозг способен различать это, даже когда сенсорные данные не дают четкого ответа. Син Тянь, один из авторов исследований, поясняет это посредством общепринятого примера с щекоткой:
— Многие люди не могут пощекотать себя. Однако, будь то щекотка самим собой или другим человеком, сенсорная информация, передаваемая нервами в подмышке, одинакова.
Как работает наш мозг в таких ситуациях? Если мы собираемся совершить действие, он заблаговременно сигнализирует нашим органам чувств, готовя их к ожидаемому. Это приводит к снижению некоторых сенсорных реакций.
Однако у людей с шизофренией эта система дает сбои: они не могут заглушить эхо своих голосов, как подчеркивает Тянь. Галлюцинации у них возникают не только при подготовке к разговору. Исследование также рассматривает более широкую проблему галлюцинаций из-за неисправности в механизме подавления. Тянь отмечает, что «функция подавления не может объяснить возникновение галлюцинаций», поэтому его команда исследовала гипотезу о роли различий в двух функциональных сигналах.
Эти сигналы — «последующий разряд» и «эфферентная копия» — объединяются в общее «сообщение». Тянь объясняет: первый сигнал уменьшает нейронные отклики на стимулы, инициированные самим человеком, а второй снабжает органы чувств информацией о том, чего ожидать от данного действия. Из него следует, что на основе эфферентной копии возможно оценивать восприятия.
Термины часто применялись как синонимы, так как идея о предварительном сигнале исследовалась разными учеными. Тянь и его команда выяснили: должны быть два отдельных сигнала — один для порождения ощущений (эфферентная копия), другой — для обозначения их источника (последующий разряд). У людей с шизофренией эти сигналы работают неправильно. Ненадежность функции маркировки при последующем разряде стирает разницу между собственным и чужими голосами. Кроме того, эфферентная копия, отправляемая в слуховую систему, искажена, предоставляя неверные данные.
Это создает цикл, где мозг неспособен отличить свой голос от чужих, ошибочно принимая одно за другое.
— Положительные симптомы галлюцинаций становятся следствием неисправного «диска», который неверно указывает на источники, активируемые «шумной» ЭК без внешних стимулов, — говорится в исследовании.
Тянь считает, что эти данные могут объяснить, почему слуховые галлюцинации у людей с шизофренией встречаются чаще, чем другие. Процесс речи более активен и уязвим к нарушениям восприятия считает ученый:
— В слуховой сфере очень тесна связь между действием и его последствиями, что даже больше, чем в зрительной. Эти отличия подчеркивают различия между зрительной и слуховой сферами в их взаимодействии с двигательной системой. В речи такая связь формируется в процессе опыта и посредством установления особых нейронных путей между двигательными и слуховыми частями мозга.
В итоге научная работа вскрывает важность взаимодействия двигательных и сенсорных систем для восприятия окружающего мира. Это открывает новые способы лечения шизофрении и возможности для будущих исследований других психических расстройств, связанных с сенсорикой.
— Наши результаты показывают, что моторная и слуховая системы, вероятно, работают вместе, поэтому нацеливание на эти узлы сети, например, с использованием методов неинвазивной нейронной модуляции, может облегчить слуховые галлюцинации. Если наша теория о роли двигательной системы и действий в познании человека верна, мы можем расширить нашу исследовательскую программу, — говорит Тянь.
Он называет «депрессию, тревогу и аутизм» в качестве потенциальных областей для будущих исследований.