Нужен ли Оренбургу крематорий? Плюсы и минусы «огненного погребения»

В Оренбурге продолжаются жесточайшие споры по поводу строительства крематория: кладбище стремительно расширяется, места для захоронения становится все меньше. Выходом могло бы стать строительство крематория, который делает захоронения куда более компактными, но… жить рядом с предприятием, которое постоянно сжигает трупы, оренбуржцы не горят желанием. Это стало камнем преткновения при обсуждении нового генплана Оренбурга.

Листву сжигать опаснее, чем тела?

Протестуя против строительства крематория, жители многих сел назвали причиной угрозу экологии и здоровью людей. Например, такое мнение высказали жители Чкаловского сельсовета. По их словам, рядом с поселением есть промышленные предприятия, и строительство крематория окончательно «добьет» экосистему района.

Однако кремация усопших гораздо более экологична, чем многим кажется, заверил председатель Центрального совета российской Зеленой лиги, кандидат биологических наук Сергей Симак. При сжигании человеческого тела из мышц, жиров, белков и углеводов образуется углекислый газ и зола. Ученый сравнил процесс кремации с сжиганием листьев и отметил, что из-за наличия пластика и тяжелых металлов на растениях горение листьев оказывается даже более токсичным.

Крематории — в «серой» зоне закона

Президент Ассоциации крематориев Алексей Сулоев подтвердил в разговоре с журналистом «Известий», что при соблюдении технологии процесс абсолютно безопасен. При этом тщательного контроля за работой крематориев нет, и вот тут возможны проблемы.

— Печи, которые мы сегодня применяем, по международным стандартам имеют нулевую санитарно-защитную зону — крематории стоят в жилых кварталах, ни у кого это не вызывает вопросов, — рассказал Сулоев.

Фактически получение разрешения от Роспотребнадзора является длительным и затратным процессом, коммуникация с ведомством очень сложна, поэтому часто бизнесмены занимаются установкой печей «втемную». По его словам, некоторые предприниматели предпочитают приобретать недорогие устаревшие модели, которые действительно выбрасывают дым и загрязняют окружающую среду.

— Кроме того, в российском законодательстве похоронная отрасль — наверное, единственная в стране — не имеет вертикали управления. Там пропущено такое звено, как субъект РФ, то есть, условно, свердловский губернатор, даже если бы он хотел помочь в возведении крематории Екатеринбургу или Нижнему Тагилу, не мог бы этого сделать, так как не имеет для этого соответствующей статьи расхода. И в целом отрасль очень сложная, в каждом регионе есть свои препятствия. Где-то мешает связь между муниципальными чиновниками и предприятиями, которые им аффилированы, — рассказал основатель похоронного дома «Габбро» Михаил Ремез.

При отсутствии должного контроля за отраслью вполне возможны нарушения, в том числе, и при обращении с отходами предприятия.

Например, такой случай однажды произошел в Нижнем Тагиле. По данным издания tagilcity.ru, местный эколог увидел загадочный разноцветный дым, идущий из труб крематория. По его жалобе Роспотребнадзор совместно с прокуратурой провели проверку и выявили нарушения в работе учреждения: на объекте отсутствовали локальные очистные сооружения, но при этом он был подключен к системам водоснабжения и канализации. Тагильский комбинат ритуальных услуг включен в региональный список основных загрязнителей окружающей среды в регионе.

Опыт соседних регионов

Помимо экологической стороны вопроса, оренбуржцев заботит и этическая: российское общество остается консервативным в вопросах захоронения, сжигание трупов не всегда соответствует ценностям местного населения. Особенно это актуально для регионов, где соседствуют несколько религий, такие как Оренбуржье или Татарстан. Здесь достаточно много глубоко религиозных людей — приверженцев как православия, как и ислама.

В Казани строительство крематория обсуждается уже больше 20 лет. Религиозные лидеры региона выступают против сжигания тел, пишет издание «inkazan». И православные, и мусульмане настроены к проекту негативно.

— Насколько мне известно, и у мусульман и у православных отношение к крематориям не может укладываться с религией. Не принято, конечно. У нас предание земле. Это наша традиция религиозная. И необходимости, наверное, большой нет, — объяснял нашим коллегам бывший митрополит Казанский и Татарстанский Феофан.

При этом православное священство жестко в оппозицию строительству не становилось, формулируя свою платформу примерно так: «Пусть строят, а люди сами решают, надо им это или нет». В поминании и отпевании кремированных людей священники обещали не отказывать.

Духовные лидеры ислама заняли гораздо более жесткую позицию: они однозначно выступали против такой практики.

Несмотря на бурное и многолетнее обсуждение проблемы, в Казани крематория до сих пор не построили. Вроде бы власти твердо решили сделать это в 2024 году, однако у проекта исчез единственный инвестор, поэтому власти пытаются возвести крематорий своими силами, и получается пока не очень.

В соседнем Башкортостане ситуация аналогичная: руководство республики признает, что крематорий нужен, но все как-то не складывается со строительством. Начать стройку планировали летом 2022 года, на этом все и кончилось. Мэр Уфы Ратмир Мавлиев пообещал довести дело до конца, но никаких сроков не обозначил.

Генеральный директор «Национальной мемориальной компании» Михаил Ремез отметил, что в городах, где крематории работают очень давно, именно кремация становится основным способом захоронения.

— В Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге крематории работают 40–60 лет, и там доля кремаций составляет около 70%. В тех крематориях, которые работают на рынке 10–20 лет, в Новосибирске, допустим, доля кремаций составляет около 50%. Число кремаций быстро растет после открытия таких учреждений. В крематории в Крыму в первый месяц работы было 80 кремаций, сейчас — около 400 ежемесячно, — рассказал Ремез.

Директор-координатор корпорации руководителей похоронных предприятий Андрей Цветнов считает, что крематорий становится популярным только тогда, когда он доступен населению.

— Но как только они появляются, это становится актуальным. Особенно в больших городах, когда варианты такие: либо родственник будет захоронен далеко, потому что на ближайшем кладбище кончаются места, либо его прах в урне будет рядом с захоронениями других близких, — пояснил Цветнов.

Мнения оренбуржцев разделились

В беседе с журналистом 56orb некоторые оренбуржцы идею строительства крематория поддержали. Аргументы:

• Во-первых, это удобно для людей, которые часто переезжают: не нужно ездить в другой город, чтобы привести в порядок могилу.
• Во-вторых, на месте целого города из захоронений можно построить что-то полезное для живых — недостающие городу школы, детские сады и больницы. Огромная территория вынуждена простаивать, покрываясь мусором и сорняком.
• В-третьих, хоронить очень дорого: траты на процессию, гроб, место, церемонию. Сжигание — довольно экономный способ прощаться с покойным.

Другие занимают позицию противоположную: их смущает сам вид колумбария («ячейки, как в камере хранения, а в кладбищах есть своеобразная красота»), не хотят ломать традицию («деды в земле похоронены, родители похоронены, и я хочу в землю лечь»), наконец, их смущает сам процесс («что там в этой урне будет, которую родным отдадут — может, сметут пепел откуда попало, а то, что от покойника останется, в канализацию спустят»).

Наконец, главный аргумент противников строительства: труба крематория видна издалека, а наблюдать «человечий дым» из своего окна (а тем более дышать этим дымом пусть, и практически безвредным) желающих мало. Поэтому не удивительно, что жители пригородных поселков пытаются «отпихнуть» объект подальше от своих домов.

Отметим, что даже позитивно настроенные оренбуржцы настаивают: крематорий должен находиться на достаточном удалении от жилых массивов.

Где оно — идеальное место для крематория?

Руководитель компании «Юридическая помощь онлайн» Александр Бударагин рассказал журналисту 56orb, что по СанПиНу крематории с одной печью являются объектом второго класса опасности, поэтому строить их можно в полукилометре от населенных пунктов. Крематорий с двумя печами и более могут находиться не менее, чем в километре от поселков.

Отметим, что даже ранее упомянутый нижнетагильский крематорий, признанный одним из главных загрязнителей региона, соответствует требованию СанПиНа: он находится далеко в лесу, примерно в 2 километрах от города, причем от жилых массивов его отделяет обширная промзона, то есть из окон своих квартир люди дымящую трубу не видят.

Напомним, что по проекту генплана города строить крематорий планировалось в одном из трех мест: или между селами 9 Января и Нижняя Павловка, или в Экспериментальном сельсовете или возле поселка Чкалов. Вчера стало известно, что эти муниципалитеты являются частью Оренбургского района, а не Оренбурга, поэтому для изменения на этих территориях нужно создавать отдельный генплан.

Также крематорий может возникнуть около кладбищенского комплекса «Степной», однако остается загадкой, как там можно расположить этот объект при такой плотной жилой застройке в северной части города.