Как говорит мать одного из срочников Галина Захарова, сына которой призвали в Оренбург сразу после учебки, ни о каком специальном инструктаже по разминированию снарядов и речи не было.
- Ребята трудились с 5 утра до 11 ночи, их вывозили на "Уралах" по 70 человек, спали они в палатках по двое-трое на матрасе, приходили после работы и буквально падали в той же одежде, - возмущается Галина. - Условий для личной гигиены не было никаких, сменной одежды тоже.
О ситуации на полигоне взволнованные матери писали и в командование гарнизона, и в военную прокуратуру, и депутатам. Родители, приехавшие с разных концов страны, митинговали у входа в военную часть. Однако внутрь их не пустили, зато пустили журналистов, правда не сразу. Телекамеры засняли идеальный порядок. Однако самих солдат в это время на территории не было.
Созванная высшим военным руководством комиссия в воинской части № 02068 также не нашла практически никаких недочетов.
- Я предвидела, что все наши ссылки на бытовые коллизии будут исправлены при первой же проверке. Так оно и произошло: когда мы добились серьезной комиссии, ребятам выдали постельное белье, новую посуду, а до этого многие ели в столовой руками - не хватало ложек. Однако вся эта благодать исчезла на следующий же день, - рассказывает председатель инициативной группы солдатских матерей Любовь Полонник.
По словам Любови Полонник, командование вообще не имело права направлять на работы по разминированию солдат, не прошедших специальной подготовки. Женщина уверена, такими работами должны заниматься исключительно контрактники. На полигоне же в Донгузе срочники числились такелажниками, то есть грузчиками, на деле именно они занимались утилизацией боеприпасов.