Наталья Ибрагимова — «Восстановление исторической части Оренбурга займёт 25 лет»

Руководителем ведомства — министром архитектуры и пространственно-градостроительного развития была назначена главный архитектор региона Наталья Ибрагимова.

Корреспондент 56orb встретился с новым министром и побеседовал о функциях ведомства, планах преобразований и перспективах сохранения исторического наследия в муниципальных образованиях области.

Краеугольная профессия

— Наталья Николаевна, в структуре органов власти Оренбургской области много лет существует Министерство строительства. И у многих возникает резонный вопрос — зачем нам ещё одно министерство со схожим функционалом? На фоне призывов об экономии и сокращении чиновников не кажется ли это ненужным расточительством?

— Ещё с хрущевских времён представление о профессии архитектора у нас было как о некоем «придатке» к профессии строителя. Мол, он там что-то эдакое нарисовал на своём кульмане, а строитель хватается за голову и выдумывает, как бы это теперь всё воплотить в жизнь, не нарушая нормативов и укладываясь в смету расходов. Этот подход сохранялся и на уровне структуры органов власти, где архитекторам отводилась второстепенная роль. Отсюда и та картина, что мы видим из своих окон, особенно в новых кварталах — отсутствие разнообразия в фасадных решениях, силуэтности и некомфортная среда в целом. Ведь если архитектор выдернут из процесса, но за эстетику никто не отвечает, а логика застройщиков всегда ориентирована исключительно на экономику.

— Это, наверное, рынок так диктует, а не чиновники от строительства…

— Так вот задача профессионального архитектора, практика ли или государственного служащего — связать всех участников процесса девелопмента. Именно с архитектора должна начинаться эта работа: правильный проект, органично вписывающийся в данную территорию, функционал, разумная стоимость, так как качественная архитектура может и должна быть и экономически эффективной, и понимание перспектив. На сегодня мы, к сожалению, многие компетенции архитектурной школы растеряли. Хотя я считаю это направление важнейшим для формирования как городской среды, так и мироощущения людей вообще. Согласитесь, если вы каждое утро встаёте, выглядываете в окно и видите только серые прямоугольники «каменных джунглей», серую однотипность строений, унылую квадратную планировку — то и жизнь вам будет казаться серой и унылой. Архитектор не просто строит новые дома — он закладывает фундамент и нового ощущения жизни.

Кстати, это сегодня стали понимать регионы, причём те, где в силу природных особенностей людям просто необходимо яркое и комфортное жизненное пространство. Например, аналогичное нашему создано министерство в Мурманской области, где значительная часть года — зима, царят полярные ночи. В Сахалинской области тоже работает Министерство архитектуры.

У нас, слава Богу, не такой суровый климат, Оренбуржье вообще один из самых солнечных регионов России. Но перемены в облике наших городов нужны и нам. И полагаю, читатели с нами согласятся.

Дырка от «бублика»

— Это, конечно, замечательно, но где взять на эти преобразования деньги? Например, та же историческая часть Оренбурга сегодня просто навевает уныние: всё разваливается!

— Проблемы есть, и никто этого не отрицает. Но есть и положительные моменты, которые дают надежду на успех. Во-первых, смотрите: в Оренбурге всё-таки удалось сохранить исторический центр как таковой. Да, он в плохом состоянии, но его не пустили под нож бульдозеров. А ведь масса примеров, когда в ряде городов уже восстанавливать нечего. Гости из Европы, что приезжали к нам, обращали внимание — исторический Оренбург выстроен по подобию большинства небольших немецких городов. До революции мы, собственно, и развивались так же, как многие европейские города. Так что сама принципиальная концепция развития — она понятна: возобновить тот же путь, что прервался 110 лет назад.

Сейчас Оренбург развивается по принципу «бублика»: бурно растут окраины, где возникли районы многоэтажной застройки. И «дырка» в центре, где развитие застопорилось. Наша задача как раз перезапустить развитие, чтобы «бублик» стал «булочкой с повидлом».

— А за чей счёт-то выпекать эту «булочку»? Крупные застройщики центром вообще не интересуются, разве что только всё снести и поставить очередную 20-этажную «свечку».

— Правильно. Поэтому основной упор на развитие исторического центра — это класс малых и средних собственников. Мы считаем, что как раз будущее за программами поддержки таких домовладельцев, чтобы они могли свою собственность отреставрировать и привести в надлежащий вид. И это, кстати, тоже классическая модель развития — на первом этаже, допустим, кофейня, или магазинчик — а на втором живёт семья собственников этого небольшого бизнеса. И целые улицы таких вот домов в историческом центре, улицы собственников, которые тут же и живут, и работают. Кстати, ровно то же самое было в Оренбурге в позапрошлом веке. И к этому мы постепенно же и вернёмся.

— Так кто же поедет в центр за покупками? Сейчас все в супермаркетах и моллах покупают продукты и вещи…

— Это не так. Статистика показывает отток покупателей из крупных торговых комплексов и возврат интереса к небольшим магазинам с нишевым ассортиментом товаров. Например, магазин сыров местного производства, мясных деликатесов — интерес к ним огромный. Или посмотрите на успех мини-пекарен: их стало очень много, и люди ведь идут туда, покупают выпечку, торты, пироги, потому что это штучное производство, это вкусно, это востребовано. Мы трансформируем центр города в такую прогулочно-пешеходную территорию, где приятно оставить автомобиль на периферии и просто прогуляться, зайти выпить кофе в стильной кофейне, посидеть на аккуратной веранде, потом заглянуть в кондитерскую, в сувенирную лавку…

— Звучит, как фантастика. Тем более, что программа «аренда за рубль», например, исторических зданий откровенно пробуксовывает. Ведь фактически ни одно из предложенных арендаторам зданий так и не было отреставрировано в рамках этой программы.

— Это небыстрый процесс. Первые результаты реализации «аренды за рубль» мы увидим года через три. Потому что много бумажной и подготовительной работы. Реставрация — это всегда процесс сложный и затратный. И преобразования в Оренбурге, которые сейчас готовит наше министерство, тоже произойдут не мгновенно. Я думаю, потребуется 20-25 лет, чтобы мы пришли к тому формату «булочки», о котором я говорила выше. Сто лет разрушался привычный уклад, и очевидно, что за год-два это всё не восстановить.

Зодчий для Курманаевки

— Министерство архитектуры всё-таки ведомство областное, и спектр задач только Оренбургом не ограниичвается. Какие задачи вы ставите для других муниципалитетов?

— Для начала хотя бы решить кадровый вопрос. Ведь сегодня практически нигде в районах нет профессиональных архитекторов, специалистов с профильным образованием. Штатные единицы или вовсе никем не заняты, или на этой должности работают люди из совсем других сфер: юристы, геодезисты, в лучшем случае специалисты с дипломом кадастрового инженера. Ситуацию нужно менять: приглашать молодых ребят, прописывать чётко компетенции и полномочия, выстраивать общую вертикаль управления — от области к муниципалитетам.

— Я, конечно, извиняюсь, но что делать архитектору в условной Курманаевке? Там есть для него работа?

— А вы считаете, что архитектор — это непременно строитель дворцов? Уверяю, это не так. И в малых городах у него будет много работы. Сейчас серьёзные федеральные деньги выделяются на формирование общественных пространств, на благоустройство территорий. Архитектор как раз и нужен, чтобы реализовать эти проекты с точки зрения максимального комфорта и эстетики. Тут на самом деле очень широкий простор для творчества.

— А поедут выпускники архвузов в глубинку?

— А почему нет? Сами представьте — какие перспективы ждут выпускника, допустим, в Москве, где конкуренция огромная? В лучшем случае возьмут на работу заштатным «рисовальщиком», лестничные пролёты проектировать для торговых центров. Мы же предлагаем большую творческую работу — представляете, создать с нуля новый парк, общественное пространство, территорию комфорта! Это как раз возможность показать себя, наработать портфолио, причём не просто на бумаге, но и реально воплощённое в жизнь. С таким опытом можно уже и штурмовать столицы. И нет ничего страшного, если проработав какое-то время, 5-8 лет, он уедет — на его место придёт новый молодой талант. Я считаю, что это вообще неплохо, если Оренбуржье станет таким местом трамплина для молодых специалистов. Это наша точка роста: ворота в Европу, транзитное место. Кто чувствует, что ему стало тесно на региональном уровне — уедет, на его место приедут новые ребята. Оренбуржье — это река, где каждый свободен сделать выбор — остаться или продолжить свое развитие в ином месте, или вернуться обратно.

Охота за инвестором

— Нельзя не задать вопрос о судьбе Лётного училища и Михайловских казарм. Так всё-таки в первом случае там будет гостиница, а во-втором — жилой квартал?

— Ситуация со зданием бывшего лётного училища на Советской, 1 — огромная проблема. Здание ранее принадлежало Министерству обороны, и ведомство не занималось его сохранением в последние годы. Затем объект передают на баланс области. Сегодня есть множество вопросов — и их надо решать. На восстановление требуется порядка 2 миллиардов рублей, это огромная сумма, и предусмотреть бюджетные средства в таком объеме проблематично.

Мы сразу начали рассматривать варианты его использования как инвестиционного объекта: офисный центр, гостиница, перестройка в жилые помещения — апартаменты с сохранением части здания под музейный комплекс. Советовались с Российской гостиничной ассоциацией. Они посмотрели наши предложения, посчитали экономику и вынесли положительное решение — да, в формате гостиницы объект после реконструкции вполне может быть финансово прибыльным. Но сами отельные сети здания не строят — они лишь заходят как операторы, организуя бизнес-процесс. Нужен инвестор, который готов был бы выделить средства на реконструкцию. Причём инвестиции окупаются порядка 15 лет как минимум. Переговоры идут, но помимо этого функционала мы рассматриваем любые возможные решения.

Аналогично и с Михайловскими казармами. Объекты культурного наследия будет сохранены и предварительно там планируется размещение культурного центра. Остальные сооружения разберут и там построят жилой квартал из домов малой и средней этажности. Здесь тоже инвестор берёт на себя финансовое бремя по реконструкции казарм.

— Проблема и лётки, и казарм тянется уже очень давно, не годы даже — а десятки лет. Почему же только теперь стали появляться какие-то очертания решения проблем? Что мешало искать тех же инвесторов раньше, когда и экономическая ситуация была лучше, и сами здания ещё не развалились окончательно?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Я пришла на должность директора департамента-главного архитектора Оренбургской области только в январе 2020 года. На самом деле мы недооцениваем наш Оренбург и нашу область, недооцениваем потенциал. А у нас на самом деле большие возможности. И при грамотной работе с участками и инвесторами можно соблюсти баланс интересов всех. У нас очень низкая «цена рубля» — то есть за рубль у нас можно купить гораздо больше услуг, чем, допустим, в Казани, и это также привлекает в наш регион людей, также как и наша мультикультурность, умение жить безконфликтно и так далее.

Мы никогда не будем мегаполисом и Нью-Васюки не наш вариант— оптимальная численность населения для Оренбурга — как раз в районе 550 — 700 тысяч человек. Спокойная, комфортная и гостеприимная провинция с богатым историческим наследием, на границе огромной страны, солнечная и многообразная. Я уверена: задав сейчас вектор преобразований, мы закладываем фундамент качественных решений на годы вперед.