Posted 24 октября 2019,, 10:18

Published 24 октября 2019,, 10:18

Modified 17 октября 2022,, 16:34

Updated 17 октября 2022,, 16:34

Главный источник опасного сероводорода - нефтегазопромсыслы.

«Нас травят, а вы молчите!» Почему не работает система экомониторинга в Оренбуржье

24 октября 2019, 10:18
Фото: Медиахолдинг 1Mi
Главный источник опасного сероводорода - нефтегазопромсыслы.
В Оренбургской области растёт недовольство людей ситуацией с экологией. То в одном, то в другом районе города жители областного центра жалуются на вонь, проблемы регулярно возникают в Сакмарском, Оренбургском, Переволоцком районах, Ташле.

При этом самое парадоксальное в том, что жалобы людей в основной своей массе, условно говоря, записываются в диспетчерские журналы, но реальной отработки ситуации на местах не происходит. Люди вынуждены сами объединяться в группы в социальных сетях и мессенджерах, чтобы обмениваться данными и предупреждать друг друга — где сегодня нужно закрыть форточку поплотнее, а где лучше вообще из дома не выходить, особенно с детьми, так как дышать уже невозможно.

Жалобы есть — ресурсов нет

О масштабах проблемы говорит хотя бы тот факт, что с января по октябрь этого года на дежурный телефон ГБУ «Экологическая служба Оренбургской области» (ЭСОО) поступило более 4,5 тысяч звонков с жалобами оренбуржцев на резкие и неприятные запахи. Пик обращений пришёлся на июль и август. Сами специалисты объясняют это погодными условиями: жаркой и сухой погодой, способствующей распространению на большие расстояния основных канцерогенов — сероводорода, сернистого газа и меркаптанов. Все эти вещества хорошо растворимы в воде, поэтому во влажном воздухе площадь распространения и их концентрации снижаются.

Эксперты Службы при этом выезжали по звонкам для проведения анализов и оценке загрязнения воздуха всего 100 раз. То есть на 45 звонков фактически приходилась только одна отработка ситуации на месте. Целый район Оренбурга, задыхаясь в очередных нефтегазовых миазмах, мог обрывать телефоны ведомства с нулевым практическим результатом. И это мы ещё не приводим статистику вызовов на телефон единой диспетчерской службы города 005, которая далеко не всегда переводит звонок на номера экослужбы.

Впрочем, обвинять экологов тут тоже было бы некорректно. У Службы сегодня крайне ограничены возможности и ресурсы для осуществления контроля за ситуацией в регионе. Так, например, передвижных лабораторий на базе автомобилей «Газель» на всю двухмиллионную область — всего две штуки. Одна, как правило, дежурит на востоке, в районе Орска и Новотроицка, другая — в Оренбурге. Задействуют их лишь только тогда, когда действительно произойдёт серьёзное ЧП (не дай Бог).

Мелкие же выбросы просто физически отработать не получается. При этом, согласно установленным правилам, когда в воздухе фиксировалось превышение ПДК вредных веществ, эти факты передаются в надзорные органы. К сожалению, практика показывает, что нередко на этом решение проблемы с выбросами и заканчивается.

За примерами далеко ходить не нужно — ситуация в Переволоцком районе с вредными выбросами в атмосферу получила широкую огласку летом этого года. Местные жители за полгода звонили более 400 раз в экологические ведомства. Масса обращений просто кочевала из одного ведомства в другое. На это прямо указал тогда прокурор Оренбургской области Сергей Берижицкий

— На мой взгляд, понимания как решать проблему, не появилось, но удалось выявить ошибки работы контрольно-надзорных органов, органов местного управления и минприроды. Необходимо признать, что действующая модель управления исчерпала себя. Надо искать новый инструмент. Совершенствовать взаимодействие. У нас потому и складывается ситуация, что граждане 400 раз позвонили, а мы выехали всего два раза. И никто не знает какое состояние у позвонивших, обращались ли они за медицинской помощью, как себя чувствуют. Всё это рождает правильную критику в адрес органов государства. У меня вопросы продолжают оставаться к Росприроднадзору, Ростехнадзору. К сожалению, надо признать что здесь имеем проблемы.

Кто воняет — знаю, но вам не скажу!

Исторически так сложилось, что при скудности государственных возможностей экологический контроль в области осуществляют преимущественно сами предприятия нефтегазодобывающего сектора. Самая большая сеть лабораторий и постов контроля за состоянием воздуха у «Газпром добыча Оренбург». Есть такие пункты у «Газпромнефть-Оренбург» и этим летом наконец-то заработали у НК «Сладковско-Заречного».

Экономя казённые деньги, область с 80-х годов практически ничего не вкладывала в создание собственной системы экомониторинга. А зачем, если «Газпром» всё построит? Надо будет — поделится данными.

Но нюанс в том, что данные с постов контроля нефтяных и газовых компаний засекречены чуть ли не на уровне шпионских депеш. Нет, теоретически, конечно, представители компаний могут ими поделится, но на практике всё намного сложнее.

Так, ещё в начале лета, когда Денис Паслер только-только стал врио губернатора и впервые столкнулся с жалобами населения на «дурной воздух», проходило совещание с представителями нефтяных компаний. На нём поднимался вопрос о создании единой и открытой системы онлайн-мониторинга. Проще говоря, предлагалось создать сайт, где на карте региона обозначались бы нефтяные и газовые скважины, «вышки», посты экоконтроля и данные с них, а так же ситуацию с ветровыми потоками. Любой оренбуржец мог бы зайти, кликнуть мышкой и посмотреть, с какой стороны дует ветер и какие показатели по ядовитым газам. Нарушителя вычисляли бы мгновенно, а заодно могли предупредить население.

Компании тогда в целом одобрили концепцию, дружно покивали головами, мол — надо. Но… Прошло полгода, а пока в онлайн-доступе можно увидеть только показатели постов контроля компании «Сладковско-Заречное». Их сайт, правда, работает с перебоями и иногда подвисает, но ведь у «Газпром добычи Оренбург» и «Газпромнефть-Оренбург» и этого нет!

Со «Щитом» иль на щите?

Недавний выброс сероводорода с одного из объектов «Газпромнефть-Оренбурга», приведший к шестикратному превышению концентраций сероводорода в посёлке Пригородный и двукратному — в Благословенке, стал поводом для очередного экологического совещания у нового и. о. министра природных ресурсов, имущества и экологии Александра Самбурского. На нём было сказано о создании «проштрафившейся» компанией региональной системы экомониторинга «Щит» — к 2022 году на него потратят 2,2 млрд. рублей. За чистотой воздуха будут следить не только на земле, но и с дроов-беспилотников. И тут же сообщать о малейшем росте концентрации вредных веществ.

«Щит», конечно, дело хорошее. Но сегодня у «Газпромнефти-Оренбург» уже работают 9 стационарных постов (и один должен быть запущен до конца года). По дорогам и полям ездят три передвижные лаборатории (одна из которых на базе КамАЗа повышенной проходимости). Однако это не помогло оперативно найти источник выброса — в первые сутки в СМИ попадала информация о том, что людей якобы травит «Газпром добыча Оренбург», но не «Газпромнефть». Лишь позже, когда были подключены независимые эксперты и получены данные от ГБУ «ЭСОО» виновник был установлен окончательно.

И это резонно приводит к вопросу: так кого будет «Газпромнефть-Оренбург» защищать «Щитом»? Или наоборот, защищаться?

Что мешает прямо сегодня выводить в Интернет онлайн данные со всех экопостов? Цена вопроса — 50-60 тысяч рублей. При общих затратах предприятий нефтегазового сектора в миллиарды — ничтожная сумма.

Кстати, у «Газпром добыча Оренбург» сегодня работают 24 стационарных и 7 передвижных экопостов. С такими ресурсами они любой выброс "почувствуют", датчики столь чувствительны, что даже на телегу коровьего навоза в соседнем колхозе, отреагируют (гниющая органика выделяет сероводород). Но и ГДО не спешит включаться в работу над единой и открытой системой экомониторинга.

Впрочем, логику и опасения компаний понять можно. Одно дело кричать в трубку на диспетчера службы 005, жалуясь на сероводородную вонь с улицы, и совсем другое — располагать точными данными о превышении ПДК, который любой житель сможет взять с официального сайта.

В первом случае всё ограничится эмоциями, а во втором — можно уже идти в суд и подавать конкретные иски к конкрентным юридическим лицам. И если в суд пойдёт всё село, которое ночь задыхалось под миазмами со скважин, то суммы компенсаций будут огромными.

Тут бледным видом на губернаторском совещании и заверениями «мы так больше не будем» - уже не отделаться.

"