Posted 24 февраля 2018,, 04:55

Published 24 февраля 2018,, 04:55

Modified 17 октября 2022,, 16:07

Updated 17 октября 2022,, 16:07

Два героя одного подвига: Александр Матросов и Тимофей Курочкин

24 февраля 2018, 04:55
Ровно 75 лет назад рядовой Александр Матросов закрыл своей грудью вражескую амбразуру. Этот подвиг стал эталоном самопожертвования для многих поколений советских людей. Месяцем раньше этот же подвиг совершил наш земляк гвардии старший сержант Тимофей Курочкин, также посмертно ставший Героем Советского Союза.

И Александр Матросов, и Тимофей Курочкин имели непосредственное отношение к Оренбургской области. Первый проходил обучение в военно-пехотном училище, располагавшемся в годы войны в селе Краснохолм. Второй был уроженцем Шарлыкского района, где остались его жена и трое детей.

Оба погибли в январе-феврале 1943-го. Однако оба этих героя были настолько разными, что в штатской жизни могли бы стать прямой противоположностью друг другу.

Романтик-хулиган

О Матросове сведения разнятся. Советская пропаганда, сделав из парня образец для подражания, на долгие годы закрыла любые упоминания о его реальной жизни.

Но в жизни Шурик был тем ещё оторвягой. Много бродяжничал. Несмотря на малолетство, был дважды судим. Даже имя и отчество его были записаны в детдоме с его же слов. Как и биография. А потому в настоящее время существуют разные версии его происхождения.

По первой, официальной советской, Александр Матвеевич Матросов родился 5 февраля 1924 года в городе Екатеринославе (в советское время - Днепропетровск). Отца (первоначально - заводского рабочего) убили почему-то кулаки, мать умерла.

И вот поэтому (по до сих пор существующей официальной версии) Шурик вдруг попал (с берегов Днепра!) на Волгу, в город Мелекес (ныне - Димитровград), в детдом. Оттуда - в режимный Ивановский детдом в Майнинском районе Ульяновской области. Оттуда - на завод в Самару, а потом в Уфимскую колонию для несовершеннолетних. Там оставался до осени 1942-го, когда был призван в РККА.

Биография до попадания в детдом - классическая для тысяч малолетних попрошаек, обитавших в голодающем Поволжье в 20 - 30 годы. Классово своему «братишке», у которого враги убили отца, а мамка померла, было грех не помочь. И помогали, пока кто-то не решил его судьбу кардинально, сдав Шурика Матроса, как он себя называл, в спецприёмник.

Документов у 9-летнего пацана не было, а потому все его данные записывали с его слов: «Из рабочих, русский, Екатеринослав, Александр, Матросов…»

Сын башкирского народа

Другую версию происхождения героя предложил башкирский писатель Рауф Насыров в своей книге «Откуда ты родом, Матросов?».

Ещё в 1980-х годах он встречался с однополчанами Александра, узнавая от них необычные подробности его биографии. При советской власти писателю запретили поднимать эту тему. И только в 1990-х он получил на свой запрос официальный ответ из Днепропетровска о том, что в этом городе в 1924 году не было зарегистрировано рождение Александра Матвеевича Матросова.

Зато в Башкирии, в селе Кунакбаево Учалинского района, местные жители, сохранявшие добрую память о Шурике Матросе (по его прозвищу), дали исследователю детские фотографии Шакирьяна Мухамедьянова, родившегося здесь 5 февраля 1924 года. Снимки вместе с фотографией 10-летнего Александра Матросова из детдомовских документов были отданы в научно-исследовательский институт судебных экспертиз Минюста Российской Федерации, где было выдано заключение о полной идентичности этих лиц.

Рауф Насыров выяснил, что отец Шакирьяна вернулся инвалидом с Гражданской войны. Мать мальчишки умерла в 1932 году. Семья голодала так, что Шакирьяну приходилось вместе с дедом просить милостыню. В 1933-м голодном году, не желая жить с мачехой, мальчишка сбежал из дома. Бродяжничал вместе с другими беспризорниками, пока не попал в спецприёмник НКВД. Оттуда его направили в Мелекес, в ближайший детдом.

От колонии до подвига

В режимную колонию поселка Ивановка Ульяновской области подростка доставили из детдома 7 февраля 1938 года, так как в 14 лет он был впервые осуждён по статье 162 УК РСФСР (кража).

Через год он окончил в колонии школу и был направлен формовщиком на вагоностроительный завод в Самаре. Но вскоре оттуда сбежал и исчез из поля зрения официальных органов.

Тогда же, в 1939-м, он в последний раз приехал в родную деревню. И запомнился односельчанам новой щегольской одеждой городского фасона, в том числе - тельняшкой и бескозыркой. Родные его уже умерли. И соседи не удивились, что Шакирьян представился Александром Матросовым. Рассудили, что русскому будет легче пробиваться в жизни.

Неизвестно, чем он промышлял, пока следующей осенью 1940 года не был задержан в Саратове за нарушение паспортного режима. Дал подписку о выезде в 24 часа, а сам остался. За это 16-летнему бродяге полагалось два года, но не тюрьмы, а трудовой колонии НКВД. Находилась она в Уфе. Там парень и отбывал наказание.

Его, увы, не самую блестящую биографию круто развернула война. На фронте такие оторвяги, как Шурик, творили чудеса безрассудной храбрости. Матросов рвался на фронт. Но только после отбытия наказания, осенью 1942-го был призван в Краснохолмское военно-пехотное училище.

А вот в училище отношение к нему, похоже, стало серьёзным и уважительным. Парня приняли в комсомол, а это тогда было далеко не так просто, как в последующие времена. Через полгода он уже должен был получить лейтенантские погоны. Но окончить училище не успел: в январе 1943-го курсантов его призыва срочно направили рядовыми на Калининский фронт.

Александр был зачислен в состав 2-го отдельного стрелкового батальона 91-й отдельной Сибирской добровольческой бригады имени И. В. Сталина 25 февраля 1943 года. Прямо с марша бригада вступила в бой.

27 февраля 2-й батальон получил задачу атаковать опорный пункт в районе деревни Плетень, западнее деревни Чернушки Локнянского района Псковской области. На опушке леса бойцы попали под перекрёстный огонь трёх огневых точек. На их подавление выдвинулись три штурмовые группы.

Рядовой Матросов оказался рядом с крайним дотом, подобраться к которому было сложнее. Две другие точки подавили, а эта удерживала бойцов, не давая им подняться в атаку.

Напарник Александра - красноармеец Огурцов был тяжело ранен. Матросову пришлось самому подбираться к доту вплотную, чтобы забросить гранату внутрь. Пулемёт замолчал. Но, как только бойцы поднялись в атаку, заработал снова.

Гранат у Александра больше не осталось, и он просто упал на пулемёт, дав возможность бойцам ценой своей жизни добежать до огневой точки и подавить её.

Хозяин

В отличие от Александра Матросова, Тимофей Курочкин был уже зрелым мужчиной. В 1941-м ему исполнилось 32 года. Военным опытом ему была служба в Туркестане, где в 1931 -1934 годах проходил срочную в кавалерийском полку ОГПУ СССР, ликвидируя банды басмачей.

По воспоминаниям близких, Тимофей Петрович был человеком практичным и хозяйственным, с крепкой крестьянской жилкой. К тому же привыкшим нести ответственность за свою семью, за порученное дело.

Грамоту он выучил поздно, уже во время службы в Туркестане, откуда привёз массу книг. И всё свободное время старался читать, занимался самообразованием. В колхозе работал управляющим подсобным хозяйством, осваивал основы ветеринарии. Строил планы на жизнь, воспитывал сына и двух маленьких дочек. Жил крепко, по-хозяйски уверенно.

Даже перед отправкой его на фронт из армейской школы, расположенной в Каргале, Тимофей Петрович специально попросил своих близких привезти ему из дома старую будёновку. Она осталась у него ещё со времён службы в Средней Азии. Как человек бывалый, Курочкин знал, что при атаке сабельной лавы ветер сбивает с головы шапку-кубанку, которая полагалась кавалеристам. А будёновка, напротив, застёгивалась под подбородком, как мотоциклетный шлем, и плотно укрывала голову от ветра.

Приписанный к кавалерии Тимофей сражался в знаменитой 11-й гвардейской кавалерийской дивизии, сформированной в Оренбурге (тогда - Чкалове), с осени 1941 года.

Вместе с однополчанами он защищал Москву, отличился под Тулой. Осенью 1942-го принимал участие в Сталинградской битве.

А в январе 1943-го перед 11-й кавалерийской была поставлена особая задача - пройти рейдом по тылам окружённого противника, сломить его сопротивление и заставить сдаться.

Чёрные всадники

Оренбургским кавалеристам противостояли итальянские солдаты, попавшие в окружение под Сталинградом.

В районе города Валуйки, пройдя конным строем по глубокому снегу за четверо суток 180 километров, оренбуржцы развернулись в лаву и мчались по белому заснеженному полю под яркими лучами солнца, верхами, с шашками наголо, с развевающимися сзади чёрными бурками.

Вид чёрных всадников над белым снегом ошеломил итальянцев. В коротком бою противник потерял убитыми и ранеными около полутора тысяч человек. Остальные массово сдавались в плен. Казакам не хватало конвоиров для доставки военнопленных к фильтрационным лагерям. Офицеры-кавалеристы писали пояснительные записки, назначали среди десятка обмороженных голодных врагов главного и, вручая ему записку, объясняли, как дойти до лагеря, где будет тёплый барак и еда. Итальянцы слушались русских, иначе просто перемёрзли бы в степи.

Но следом за сломленными итальянцами шли немецкие оборонительные позиции. И они были сильны.

33-му гвардейскому кавалерийскому полку, где служил гвардии старший сержант Тимофей Курочкин, была поставлена задача захватить узловую станцию Волоконовка. Там у гитлеровцев были укрепления. И немцев, как итальянцев, на испуг уже не взять.

Бои на станции проходили в городских условиях, где с конём не повоюешь. Поэтому кавалеристы оставили лошадей в соседнем селе Пятницком и перед рассветом 21 января 1943 года штурмовали Волоконовку в пешем строю.

Последняя граната

Но для того, чтобы подготовить наше наступление, полковой разведкой накануне была проведена особая работа. Ночью помощник командира разведвзвода старший сержант Курочкин с тремя бойцами провели разведку местности и вскрыли систему немецкой обороны на участке наступления полка. А теперь прокладывали путь остальным в первых рядах наступавших.

В доме на улице Колхозной их встретил шквальным огнём немецкий пулемёт, укрытый в подвале дома, оборудованном под дот. Как могли разведчики пропустить эту огневую точку, оставалось загадкой. Видно, немцы хорошо её замаскировали.

Тимофей, чувствуя за это вину перед всецело доверяющими ему товарищами, первым подполз к укрытию и бросил внутрь гранату. И пулемёт затих. Но стоило бойцам развернуть атаку, как он заработал снова.

Гранат у Курочкина больше не было, как и времени на раздумья. За его спиной, как на ладони у пулемётчиков, поднимался в атаку его батальон. Спасая товарищей, Курочкин накрыл вражеский пулемёт своим телом. Бойцы ринулись вперёд, взорвали дот, и уже через пару часов Волоконовка была взята нашими войсками.

В наградном листе, представленном генерал-майором Соколовым по итогам проведённой операции, говорилось, что Курочкин, закрыв своим телом амбразуру, погиб смертью храбрых, чем обеспечил успешное выполнение боевой задачи. А потому достоин звания Героя Советского Союза. В начале 1944 года это звание было присвоено гвардии старшему сержанту указом Верховного Совета СССР.

170 Матросовых

Хоть официальная советская пропаганда и назначила Матросова практически единственным героем, закрывшим грудью амбразуру, мы понимали, что таких героев во время Великой Отечественной войны среди наших бойцов были десятки, сотни. Тех, кто, не раздумывая, накрывал собой пулемёт, несущий смерть боевым товарищам.

Что-то, честно говоря, не нахожу подобных примеров среди бойцов вермахта. Даже среди защитников немецких городов в 1945-м.

А вот в Советской армии таких героев с августа 1941 до мая 1945-го только официально насчитывалось больше 170. Среди них были люди разных национальностей, разных судеб, разных возрастов. Они по-разному смотрели на жизнь.

Кто-то, как не ладивший с законом Шурик Матрос, погибал в первом же бою, посчитав невозможным для себя отдать на расстрел наглым и безжалостным врагам своих друзей.

Кто-то, как степенный и опытный Тимофей Петрович, старался, насколько возможно, подготовиться к бою и просчитать все варианты. А уж когда вариантов нет, а за тобой - сотня бойцов, всецело доверяющих тебе свою жизнь…

Полагаю, что и Курочкин, и другие погибшие герои не обиделись на то, что символом их подвига стал 19-летний мальчишка, поддавшийся благородному порыву. Тем более что однополчане Тимофея через два десятка лет всё-таки настояли на установке памятника в Волоконовке, на месте захоронения героя. А открывали памятник вдова и взрослый сын.

Настоящим героям нашего Отечества, способным и сейчас подорвать себя вместе с врагами последней гранатой или принять на себя удар авиации, но не сдаться в плен, наверное, не так уж и важно, насколько помпезно будут проходить в их честь торжественные мероприятия. Главное, чтобы новые поколения помнили своих героев, понимали, кому они обязаны своей жизнью. И знали, что, пока у нас есть военные люди, способные пожертвовать собой ради других, нам нечего опасаться.

"