Posted 11 января 2019,, 23:01

Published 11 января 2019,, 23:01

Modified 17 октября 2022,, 16:20

Updated 17 октября 2022,, 16:20

"Оренбургским прокурорам он советовал ценить мирный сон без пистолета под подушкой"

11 января 2019, 23:01
Несколько малоизвестных фактов из биографии нового заместителя Генерального прокурора России Игоря Ткачёва, прослужившего пять лет прокурором Оренбургской области.

Утверждённый на днях на освободившееся место заместителя Генерального прокурора Российской Федерации государственный советник юстиции 2 класса Игорь Ткачёв часть своей трудовой биографии с 2009 по 2015 год отработал на посту прокурора Оренбургской области. И оставил о себе добрую память.

Из громких криминальных дел того периода можно вспомнить, например, пришёлся арест и заключение под стражу местного «вора в законе» Рашида. Фактически это ознаменовало разгром преступной группировки.

Прокуратура всерьёз взялась и за районные администрации, обеспечивая жильём сирот. Да и в личном плане этот прокурор запомнился своим достаточно скромным поведением. И жёстким отношением к подчинённым, нарушающим закон.

Мало кому было известно, что Игорь Викторович прошёл Афганистан, Чечню. Наводил порядок на Северном Кавказе в военное время. Боролся с могущественными дагестанскими кланами. И только после этого оказался в мирном Оренбуржье.

В 2012 году к 290-летию Прокуратуры России в оренбургском издательстве Димур небольшим тиражом вышла книга Константина Артемьева «На службе Родине и Закону (Дела и судьбы прокуроров)».

Одна из её глав посвящалась тогдашнему прокурору области Игорю Ткачёву. Сегодня мы предоставляем её вашему вниманию.

Игорь Ткачёв: «Цените мирную жизнь»

В Оренбург новый прокурор области Игорь Викторович Ткачёв прибыл в конце года. И вскоре на новогоднем празднике должен был поздравить свой большой коллектив.

Необычным оказалось то поздравление. После банальных пожеланий подчиненным здоровья и успехов в работе Ткачёв вдруг напомнил о том, что есть в России регионы, где их коллеги постоянно рискуют жизнью. А оренбуржцы живут и работают в замечательной области, в красивом городе, в спокойной мирной обстановке.

Да, да, криминальная обстановка у нас, на взгляд нового областного прокурора, была спокойной по сравнению с «горячими точками» в других регионах России.

Ему было с чем сравнивать: в Оренбург Ткачёв прибыл из Дагестана. Да и вся его жизнь и служба в органах прокуратуры была крепко-накрепко связана с Северным Кавказом.

Афганистан-Камчатка-Кавказ

Нет, Игорь Ткачёв в юности не собирался становиться юристом. Первая полученная им профессия была сугубо техническая. Быть может, так и сделал бы он карьеру инженера на крупном химическом заводе в родном Невинномысске, как и его отец. Но в начале восьмидесятых в нашей стране большим почётом и уважением среди других профессий пользовалась служба в рядах советской армии, и многие мальчишки мечтали об офицерских погонах.

В этом смысле Игорь не стал исключением. И после окончания техникума поступил в Донецкое военно-политическое училище войск связи, по окончании которого стал замполитом роты.

Он мог бы сделать военную карьеру, - характер позволял. Ещё на курсе молодого бойца его сразу назначили командиром отделения. Игорь, не служивший до того в войсках, быстро освоился и запросто командовал своими сверстниками, уже отслужившими срочную.

В отличие от других был рад распределению на Дальний Восток. Почему бы не послужить на китайской границе? Предложили продолжить службу в Афганистане. Можно и туда. Где ещё боевого опыта наберёшься?

Его афганский год пришелся на окончание той войны. Старший лейтенант Ткачёв выходил из Кабула через Саланг на Хайратон вместе с выводимыми оттуда войсками. Тогда он уже был избранным секретарём партийной организации отдельного батальона войск ПВО 40-й армии.

Он гордился должностью замполита полевого узла связи в Петропавловске-Камчатском, полученной после возвращения из Афганистана. Серьёзная ответственность: в его подчинении две роты и отдельный взвод. В перспективе – возможность учёбы в военной академии и продолжение карьеры на службе в войсках.

Но тут вышла осечка. Начало девяностых всем жителям Советского Союза запомнилось яростными политическими баталиями. Вместе с сослуживцами-«афганцами» он по ночам (из-за разницы во времени) смотрел в прямом эфире заседания Верховного Совета, выступления демократов.

Со многим не мог согласиться. Но понял главное: на дальнейшей военной карьере теперь можно ставить крест. Под сокращение армии на одном только Дальнем Востоке попадало около миллиона военнослужащих.

Тихо пересидеть смутное время он не захотел: не тот характер. Согласился с сокращением, вернулся на родное Ставрополье. Встал на партийный учёт в Пятигорском горкоме и тут же получил предложение поработать в партийных органах. В принципе, понимал, что партия уже обречена, а вместе с ней - громадный штат идеологических и административных работников. Но надо, значит, надо. Взялся и за это дело.

И вот тогда, работая в горкоме, осознал, что после всех жизненных перипетий сможет полноценно проявить себя не в политике, а на серьёзной следственной работе. Тем более кое-какой опыт подобной работы у него уже имелся.

Ещё в военном училище их обучали профессии дознавателя для помощи следователям военной прокуратуры. Эти знания, кстати, пригодились в Афганистане. Пару раз пришлось проводить предварительный допрос.

А в неспокойном тогда северокавказском регионе, где он жил и работал, требовались следователи не только с профессиональным, но и с серьёзным жизненным опытом. Своё второе образование Ткачёв получал во Всесоюзном заочном юридическом институте. И тогда же был принят на работу в Пятигорскую прокуратуру следователем: в те времена ещё допускался приём на службу с неполным высшим юридическим образованием. Вот с этого момента для Игоря Викторовича и началась его прокурорская карьера.

Бандитские разборки 90-х

Из того времени в его памяти отпечатался первый самостоятельный выезд на место происшествия. Маленький ребёнок погиб, играя с электрической розеткой. Вид этого маленького человечка и горе родителей почему-то произвели на него более сильное впечатление, чем последующие аресты убийц и взяточников. Быть может, потому что и у него дома был малыш такого же возраста. И в дальнейшем в моральном аспекте тяжелее всего для него оказывалась работа по расследованию преступлений, где потерпевшими были дети.

Круг работы следователя прокуратуры в первой половине девяностых был достаточно узким. В основном, приходилось расследовать убийства, коррупцию среди сотрудников МВД, взятки. К тому времени и младший брат Игоря Викторовича, окончив юридический, стал следователем прокуратуры Ставропольского края. Поначалу работал в другом городе, затем перевёлся в Пятигорск. И какое-то время оба брата служили не просто вместе, а в одном рабочем кабинете. Ткачёв признался, что именно тогда понял, насколько легче работается, когда рядом с тобой есть надёжная опора и поддержка. И как же важно создать в рабочем коллективе команду единомышленников.

Братьев Ткачёвых заметили и пригласили следователями по особо важным делам в специально созданное подразделение Ставропольской краевой прокуратуры.

Девяностые годы и в более спокойных регионах были годами разгула организованной преступности. Что говорить о Кавказе. В это время местные авторитеты пытались устроить там свои бандитские порядки. Впервые в жизни Игорь Викторович столкнулся с таким понятием, как «вор в законе».

По вынесенному им постановлению проводился обыск в московской квартире криминального авторитета Аслана Усояна, более известного, как Дед Хасан. Следователю намекали, не делать необдуманных поступков. Ткачёв лишь пожимал плечами, дескать, закон для всех один.

1990-е запомнились ему бесконечной чередой тяжких убийств в ходе «бандитских разборок». Банды делили территорию, и в методах своей работы не стеснялись. Пришлось расследовать заказные убийства. Кого-то взрывали, кого-то расстреливали у порога дома, кого-то сжигали в машине.

Однажды автомобиль с «бойцами» одной из ОПГ попал под автоматные очереди другой группировки. В результате - пять трупов. Работы следователям прокуратуры хватало.

«Бомба на колёсах»

Тем временем Кавказ пылал и с другой стороны. От Пятигорска до Чечни недалеко, а там уже шли полномасштабные боевые действия. Поэтому когда в 1997-м было сформировано новое подразделение Генеральной прокуратуры России по Северному Кавказу, куда обоих братьев Ткачёвых пригласили на работу. Они согласились, ни минуты не сомневаясь в своём выборе. Однако в отличие от младшего брата, которому предстояла прокурорская работа по надзору за деятельностью подразделений ФСБ и должность прокурора вновь отвоёванного Наурского района, Игорь Викторович остался следователем. Но теперь его следственная деятельность была не той, что прежде.

Это случилось в марте 2001 года, после начала второй чеченской кампании. Ещё недавно, осенью 1999 года, взрывались дома в Москве, и боевики Басаева штурмовали дагестанские сёла. А теперь в Чечню введены войска. И правоохранители в городах и сёлах других российских регионов, особенно на Северном Кавказе, старались предотвращать возможные теракты. Везде было тревожно.

Вот тогда в городах Ставрополья одновременно прогремели взрывы. Одна заминированная машина рванула при входе на рынок в Минеральных водах, другая – у здания ГИБДД в Ессентуках. В первом случае погибли более двух десятков человек, во втором больших жертв удалось избежать из-за скопления машин, припаркованных перед госавтоинспекцией. Но была и третья «бомба на колёсах». Её задержали в Карачаево-Черкессии.

На рядовом посту ДПС инспектор стал сверять номера агрегатов ничем не приметных Жигулей шестой модели с номерами техпаспорта. Рутинная процедура. Но под капотом машины неожиданно оказалась бутылочка с бензином. От неё шло питание на карбюратор «шестёрки». Поинтересовались, что тогда в бензобаке? Шофёр ответил, дескать, бак забился. Открыть его также не удалось, бензобак был заварен. Это милиционерам показалось подозрительным. И они решили, что он перевозит наркотики. Доставленный в райотдел милиции нарушитель продолжал молчать. Он не предпринимал попыток «откупиться» от оперативников, как это обычно делали перевозчики. И тогда черкесские милиционеры сообразили: что-то тут не так. Выгнали машину на пустырь у реки и вызвали сапёров. Двое экспертов ЭКО МВД Карачаево-Черкессии, вскрыв багажник, увидели провода, и поняли, что в «шестёрке» не наркотики. Первым делом отогнали от себя толпу в полсотни человек. И в тот момент, когда все отошли, сработал таймер. В результате взрыва погибли два милиционера. Осознав, что им грозило, местные стражи порядка набросились на террориста всей толпой. Он, испугавшись расправы, рассказал обо всём. В дальнейшем, благодаря этой информации правоохранители постепенно «вскрывали» явки, пароли и схроны с оружием и документацией.

Ткачёв в то время работал в аппарате Генеральной прокуратуры РФ по Северному Кавказу, и начал расследовать дело о терроризме. Однако в ходе расследования выяснилось, что всё здесь гораздо сложнее. Когда стали вскрывать связи взятого боевика, его подельники «снялись с места» и скрылись в горах. Впоследствии отряд из тринадцати человек, пытавшийся добраться до Панкисского ущелья, где были базы международных террористических организаций, перешел через границу в Грузию.

На территории Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии и Ставропольского края стали выявлаться ячейки террористического подполья. Они были хорошо законспирированы, но следователи Генпрокуратуры добрались до самых потайных схронов. А в них, помимо мощных пулемётов, обнаружили подробное описание ячеек, специальные инструкции по захвату власти и план теневого правительства. В этих планах были указаны даже те люди, кто в новом ваххабитском государстве должны были возглавить комитет по физической культуре и спорту. Быть может, представителям других российских регионов эти фамилии ни о чём особо не говорили, однако все указанные люди проходили специальную подготовку на территории Чечни с 1995 по 1999 год. Были там и бойцы Ногайского батальона, и Карачаевского. В рамках этого дела следствие вышло на одного из организаторов бандподполья, небезызвестного Ачимеза Гочияева, который организовал серию взрывов в Москве.

На основе этих фактов Игорь Ткачёв решал вопрос о возбуждении уголовного дела по 279-й статье Уголовного кодекса Российской Федерации. Первое и единственное на тот момент в России дело о подготовке вооружённого захвата власти. Статья была чрезвычайно серьёзной, многим правоохранителям даже не верилось в перспективность такого дела. Настолько оно было необычное, с позволения сказать штучное и громкое. Однако вскрытый следователями Генпрокуратуры России пласт действительно являл собой реальную, а не высосанную из пальца организацию, поставившую перед собой цель – вооружённый захват власти и создание на основе республик Северного Кавказа нового государства от Чёрного моря до Каспия.

Статья 279 УК РФ «Вооружённый мятеж» была «неработающей». В Уголовном кодексе РФ она существовала, но как можно было вообразить, что на территории России работает ячейка, которая ставит своей целью устранение всех существующих институтов власти, - администрации, милиции, правительства, судов, - всех! И создание своих шариатских форм правления.

Во время следственных мероприятий был арестован ещё один боевик, русский, принявший ислам. У него обнаружили домашний адрес Ткачёва, его фото и подробное описание. Для чего боевику это понадобилось, выяснить не удалось. Однако Игорь Викторович знал наверняка, что слежка за ним велась. При этом он никогда не брал охрану ни для себя, ни для семьи, лично обеспечивая безопасность своих близких. Придерживался жизненного принципа – жить по закону, и рассуждал о том, что страх не может соседствовать с прокурорским долгом.

При этом, не понаслышке зная существующую на Кавказе систему сдержек и противовесов, менталитет местного населения, его обычаи, он старался уважать эти неписанные законы, дипломатично разрешая возникающие проблемы.

За годы работы на Северном Кавказе приходилось расследовать разные дела, которые надолго оставались в памяти. Одним из таких было убийство в июне 1998 года главного редактора газеты «Советская Калмыкия» Ларисы Юдиной.

Ткачёву импонировала отвага этой женщины, сумевшей сделать свою газету единственным независимым изданием в своём регионе. Её гибель вполне объяснялась бескомпромиссностью острых публикаций, направленных, в том числе, против местных властей. Почти год продолжалось расследование. Были выявлены и организаторы, и конкретные исполнители. Их осудили на длительные сроки заключения. А вот заказчик так и не был установлен.

По оперативной информации следователям стало известно, что на одном из своих совещаний президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов недружелюбно высказался в адрес редактора. Его помощник воспринял это буквально, как указание к физическому устранению. Таков восточный менталитет. Однако доказать это и привлечь должностное лицо, как заказчика, не удалось. Газета после смерти Юдиной перестала быть боевой и острой, пугающей власть. Возможно, другие журналисты просто почувствовали свою незащищённость и отказались от борьбы.

Суровая каспийская волна

Несколько раз приходилось бывать в командировках в Дагестане. Ещё в 1998 году, когда братья Хачилаевы захватили Дом правительства, Госсовет, Ткачёв в составе группы следователей Генеральной прокуратуры РФ организовывал расследование тех событий. Бывал в Дагестане и после этого. Когда в 2006-м получил предложение занять должность прокурора этой северокавказской республики, отказываться не стал. Тем более, что прежний прокурор, по мнению центрального руководства, уже исчерпал все свои возможности. Было много нареканий по поводу его работы. Единственная просьба руководства Дагестана - назначить русского прокурора, знающего местные обычаи, но не входящего ни в какой клан.

Прокурорскую должность, равно как и другие правоохранительные и государственные должности, в Махачкале называли «расстрельной». И в этом названии была доля правды: местные правоохранители, как и представители власти, нередко оказывались жертвами профессиональных киллеров. Впрочем, Ткачёв не собирался ввязываться в войну кланов, его задачей было навести порядок при помощи закона.

Первым делом после своего назначения он предложил всем своим заместителям написать рапорт об отставке. В течение трёх-четырёх месяцев постепенно избавлялся от прошлой команды, погрязшей в коррупционных и клановых отношениях. Начал набирать новых людей, понимал, что в любом случае придётся работать с местными кадрами, привести новых людей со стороны будет крайне сложно. Значит, нужно выбрать тех, кто наименее подвержен влияниям кланов, принципиально относится к делу, не побоится пойти на открытый конфликт, и будет в первую очередь руководствоваться законом, а не обычаями своей диаспоры.

Дагестан – особая республика, здесь буквально в каждой сфере нужно учитывать представительство народностей, национальностей, особенно - в руководящем составе. Среди множества национальностей выделяются четыре основных: аварцы, даргинцы, кумыки и лезгины. Их представители обязательно должны входить в руководство, хотя бы в качестве замов. А вот начальник обязан одинаково ровно относиться к представителям любой национальности. Требовать строго по закону, не брать подарков. Чётко объяснять подчиненным их должностные обязанности, учить искусству компромисса. В некоторых случаях разумнее уступить, где-то - занять жёсткую позицию, и в достижении результата дойти до самого президента республики.

Взаимоотношения прокуратуры с органами государственной власти не всегда складывались гладко, по намеченному сценарию. Кто-то соглашался с позицией нового прокурора, а некоторые всерьёз настаивали на замене кадрового прокурорского состава. Но Генеральная прокуратура России поддержала организационную и кадровую политику нового прокурора республики и его команду - людей новых, принципиальных, которых трудно купить или запугать.

Одним из самых громких оказалось дело об обналичивании денежных средств через дагестанские банки. В руки прокурора республики попала информация о том, что через местную банковскую систему за два месяца купили долларов на сумму, равную годовому бюджету Дагестана. Стали выявлять цепочку. Оказалось, существует целая сеть людей, которые снимают деньги со счетов при помощи рабочих с местных кирпичных заводов. Их обычно привозили в банк, оформляли расходный ордер, заставляли расписываться в получении. В результате такой рабочий «получал на руки» по семьдесят, по сто миллионов рублей за день. Доказанная сумма только по подобным махинациям составила порядка трёх миллиардов долларов. В отношении тех дагестанцев, кто нарушил закон, дело было доведено до суда. А дальнейшая цепочка тянулась в Москву, куда и были переданы материалы следствия.

Из наиболее резонансных дел во времена работы Ткачёва можно назвать два: об убийстве министра внутренних дел республики и главного редактора филиала ВГТРК – ГТРК «Дагестан». Однако к тому времени полномочия прокуратуры и следственного комитета оказались разделены. И прокурор мог лишь осуществлять надзор за следствием.

После убийства министра внутренних дел Дагестана обстановка в республике накалилась. Обострилась и политическая, и клановая борьба. В конце концов, и прокурору пришлось вступить в непростой диалог с высшим руководством республики. Ткачёва убеждали не вносить громких представлений и не возбуждать дела против действующих на тот момент министров. Три новых крупнотоннажных судна, принадлежащих правительству Дагестана, продали частным компаниям за 20 миллионов рублей. И после того, как включили в план приватизации, представили их в банк, как залоговое имущество, но оценили уже по три миллиона евро каждое. Тем самым бюджету республики был нанесён колоссальный ущерб.

Ткачёв ставил вопрос о немедленном увольнении министров за несоблюдение ограничений, связанных с прохождением гражданской службы. Эта была трудновыполнимая задача, поскольку все они входили в президентскую команду. В противовес перед Генеральной прокуратурой России был поставлен вопрос о замене прокурора республики. Однако приехавшая из Москвы комиссия только подтвердила правоту Ткачёва. И он остался на своём посту.

Генеральный прокурор РФ принял решение о награждении Игоря Викторовича Ткачёва ведомственным знаком «За верность закону» и переводе его в другой регион. На следующий год были назначены выборы руководства Дагестана. Муху Алиева на посту президента республики сменил Магомедсалам магомедов а Игорь Викторович в 2009 году стал прокурором Оренбургской области.

«Во всём должен быть здравый смысл!»

На вопрос, каковы были первые впечатления от Оренбуржья, Игорь Викторович улыбнулся:

- До приезда сюда я имел представление об Оренбурге по фильму «Иван Бровкин на целине». На месте оказалось, что область похожа на родное Ставрополье. По крайней мере, хлебными полями и урожаями. Обстановка здесь более спокойная, люди в основной массе законопослушные. Потому у нас больше не следственной, а чисто прокурорской работы. Она отличается от работы в «горячих точках», но по-своему значима и интересна.

Ткачёв вспомнил одну из прокурорских проверок по расходованию средств, предназначенных для приобретения жилья детям-сиротам. В Бузулукском районе местные чиновники выделили сироте дощатую не отремонтированную избу без ванной комнаты и туалета, получив взамен от государства семьсот тысяч рублей. Ткачёв возмутился: "Собачья будка лучше этого жилья! Вам не стыдно?" Проверяли областной минздрав. Он не мог понять, почему комиссия приняла здание, построенное с явными нарушениями? Почему победителем конкурса на заключение госконтракта необоснованно признали фирму, которая явно не отвечала заявленным заказчиком требованиям? Должен же быть здравый смысл!

Такие вещи способны вывести из себя даже невозмутимого, уравновешенного прокурора.

А крупная операция по пресечению преступной деятельности оренбургского «вора в законе» Рашида, прошедшая совместно с МВД, ФСБ и Следственным комитетом! Она была начата еще до прибытия Ткачёва в Оренбург, и для прокуратуры стала не вполне рядовым событием. Всем известно, что вор должен сидеть в тюрьме, особенно, если он сам себя называет вором в законе. Преследуя эту цель, Ткачёв организовал работу межведомственных групп правоохранителей. Благодаря их скоординированным действиям удалось разобщить находящихся в исправительных учреждениях членов банды и ее главаря. Вопреки воровским законам для них были созданы равные с остальными заключенными условия отбывания наказания.

Особое уважение коллег вызвало бескомпромиссное решение Ткачёва об увольнении тех сотрудников прокуратуры, которые оказались замешаны в «крышевании» игорного бизнеса. Прокурор убежден, и в очередной раз напомнил подчиненным, что честью мундира, независимо от срока и места службы, - на «горячем» Кавказе или в относительно спокойном Оренбуржье - необходимо дорожить смолоду и до седых волос. Хотя на Кавказе работать прокурорам сложнее, в том числе из-за опасной оперативной обстановки. Об этом необходимо помнить всем, кто носит форменную одежду с прокурорской эмблемой.

Впрочем, комментируя ситуацию с игорными заведениями, Игорь Викторович рассказал, что не такой уж это из ряда вон выходящий случай. В Дагестане, к примеру, ему пришлось уволить сотрудника, который не имел ни образования, ни профессионального умения, ни желания работать. Прокурорская корочка нужна была ему лишь для прикрытия своего бизнеса. В Оренбуржье такого и быть не могло.

Есть в преимущественно спокойном и законопослушном оренбургском обществе и иные минусы. Ткачёва искренне возмущает ситуация с педофилией. На Кавказе подобные преступления редки. Был как-то случай самосуда над педофилом: правоохранители просто не успели спасти его от ярости односельчан. Оренбуржцы порой просто не хотят вмешиваться в жизнь чужой семьи, что само по себе создаёт благодатную почву для насилия над детьми. Как при таком отношении выработать общественную позицию непримиримости по отношению к педофилам и насильникам?

Что же касается преступлений, совершаемых на корыстной почве, то с ними, в том числе и с коррупцией, по мнению Игоря Викторовича, можно и нужно бороться, в первую очередь, при помощи прозрачности во всех финансовых вопросах. Сможет, к примеру, тот же чиновник и члены его семьи отчитаться не только по своим доходам, но и по расходам? Если цифры доходов и расходов будут несопоставимы, тогда должны возникнуть закономерные вопросы и у налоговых органов, и у прокуратуры. Только при этом необходимо обязательное условие - все должны быть равны перед законом.

А в целом, признался Ткачёв, Оренбуржье ему стало родным. Особенно он ощутил это в тот момент, когда вместе с губернатором области Юрием Александровичем Бергом сел за штурвал комбайна на поле спелой пшеницы. Редко когда увидишь под собой такое бескрайнее «золотое» море и почувствуешь дыхание по-настоящему спокойной мирной жизни.

"