Братья Коростелёвы. За права рабочих расстреляем всех!

Оренбург запомнил Александра Коростелёва, как комиссара, устанавливавшего с Самуилом Цвиллингом при помощи «красного террора» советскую власть. Он управлял городом и губернией во время гражданской войны. В отличие от Цвиллинга, не лез на рожон. И остался жив, отразив казачий набег 4 апреля 1918 года. Странно, но он вообще случайно оказался в нашем городе, так и не уехав от брата в родную Самару.

В чём сила, брат?

Коростелевых в Оренбурге было двое. И оба известные бунтари: Георгий и Александр. Старший брат Георгий Алексеевич был медником, работал на вредном производстве, был слаб здоровьем, зато среди друзей считался человеком рассудительным. Был уважаем в рабочих кругах.

В Оренбург он попал после ссылки, как большинство здешних революционеров. Возвращаться в родную Самару ему было запрещено. А наиболее приличным городом поближе к ней оставался Оренбург.

Советские источники утверждали, что Георгий уговорил и младшего брата, отбывавшего ссылку на севере, не возвращаться домой, а ехать прямиком к нему, чтобы всерьёз заняться рабочим движением.

Составляя общее впечатление о братьях Коростелёвых из разных источников, поневоле приходишь к выводу о том, что революционная деятельность для них была главным занятием жизни. У Георгия, к примеру, не было своих детей. Зато рядом постоянно находились молодые рабочие, для которых он был в определённом смысле наставником. Его уважали, ему доверяли. Обладая спокойным уравновешенным характером, он, никогда не вылезая вперёд, успевал вовремя дать дельный совет.

Оренбургский историк, профессор Дмитрий Сафонов считает, что и ключевую фигуру в дележе власти в нашей губернии Самуила Цвиллинга в Оренбург пригласил именно Георгий Алексеевич, услышав его пламенную речь на митинге в Челябинске. В Оренбурге таких ораторов среди большевиков не было.

От ссылки до горсовета

Но это старший был спокойным и уравновешенным. Младший из братьев, Александр Коростелёв обладал взрывным характером, не сдерживался в эмоциях, умел митинговать и убеждать маловеров.

Он был так же, как и брат, выходцем из Самары. Так же, как и Георгий, был судим за революционную деятельность.

В отличие от Самуила Цвиллинга, братья Коростелёвы никогда не занимались уголовным промыслом. По крайней мере, до начала гражданской войны. Они были типичными выходцами из рабочей среды, где имелось собственное понятие о чести и достоинстве трудового человека.

В революционные времена 1905-07 года, когда по всей России бурлила волна недовольных существующим строем, Александр вступил в РСДРП и организовал стачку на сахарном заводе в селе Богатом, расположенном у Бузулукского бора. Был арестован. Выйдя на свободу, оборудовал типографию, где печатал прокламации. Ещё арест. И, наконец, в апреле 1908 года он был выслан из Самары в Усть-Сысольск (нынешний Сыктывкар).

Вот туда-то и приехал из Оренбурга его старший брат Георгий, уже отбывший на северах наказание за революционную деятельность в Самаре, а затем осевший в соседнем губернском Оренбурге. Александр вскоре принял приглашение своего старшего ехать на поселение к нему.

Тем более что в главных железнодорожных мастерских станции Оренбург были нужны специалисты рабочих профессий. И до революционных событий 1917 года Александр Коростелёв проработал там слесарем, совмещая свою основную деятельность с революционной.

Даже от армии и призыва на Первую мировую войну ему не пришлось бегать, как Цвиллингу. Работников железной дороги в армию не призывали, зато в мастерских всегда был порядок, с 1914 года - военное положение и железная дисциплина.

Тем не менее, Александр умудрялся сколачивать революционные ячейки из рабочих режимного предприятия. А вместе с демократией февраля 1917-го был избран сначала депутатом Оренбургского горсовета. А затем, как нейтральная фигура от партии, не имеющей большинства, стал председателем городского совета депутатов.

И, похоже, тогда в 1917 году 30-летний Александр Коростелёв впервые почувствовал вкус власти, понял, что такое управлять людьми с разными мировоззренческими позициями. Эсеры, эсдеки, кадеты, монархисты, казаки и прочие выясняли отношения между собой, а он мог наблюдать за схваткой, находясь над ней.

Друг и соратник

Впрочем, долго быть над схваткой Коростелёву не пришлось. Уже в сентябре в спокойный губернский Оренбург из вечно недовольного уездного Челябинска прибыл Цвиллинг. И развил здесь бурную деятельность.

В начале ноября из Питера вернулись и Кобозев, и Цвиллинг. Оба с мандатами губернских комиссаров. Кобозев благоразумно остался в Бузулуке, а Цвиллинг с Коростелёвым поставили ультиматум Дутову.

Они вообще держались вместе. И временами воспринимались, как единое целое. Вместе сидели в губернской тюрьме. Вместе бежали из общей камеры. Ушли в Бузулук к Кобозеву. Атаковали казачьи позиции от Новосергиевки до Каргалы на самодельном бронепоезде. А потом вместе отступали, собирали новые части красной гвардии, стали комиссарами отрядов. И, наконец, в январе 1918-го вошли в Оренбург.

Когда большой губернский город был взят, вдруг выяснилось, что никому до него дела-то и нет. Кобозев по заданию Ленина ушёл в Среднюю Азию и на Кавказ через Каспий. Павлов на бронепоезде поехал утюжить Троицк. Блюхер гонялся за Дутовым и его казаками от Верхнеуральска до тургайской степи.

В Оренбурге управление разрозненными отрядами анархистов, балтийских моряков и непонятного рода бандитов, вставших под красные знамёна, но не подчинявшихся никому, пришлось брать на себя 27-летнему комиссару Цвиллингу и его 30-летнему заместителю Коростелёву.

Александр Коростелёв навсегда остался лучшим другом и самым верным помощником Самуила Цвиллинга. Вместе они наводили ужас на горожан посредством «красного террора». Вместе брали заложников и реквизировали миллионы из банков. Вместе подписывали расстрельные приговоры. Вместе брали в железный кулак анархистов и матросов, наводя революционный порядок в своих рядах посредством показательных расстрелов.

В тот день, когда карательный отряд Цвиллинга попал в засаду под станицей Изобильной, Коростелёв оставался «на хозяйстве» в Оренбурге. И сумел 4 апреля 1918 года выдержать казачий набег, отстреливаясь в здании ревкома.

А потом принял должность губернского комиссара, доставшуюся ему от погибшего Цвиллинга. И жестоко мстил своим врагам, оренбургским казакам, за смерть друга. Тогда, к примеру, по его приказу были сожжены ближние к Оренбургу казачьи станицы, вне зависимости от того, кого поддерживали их жители.

Карьера революционера

Оренбург для Александра Коростелёва станет стартовой площадкой для серьёзного карьерного взлёта в советскую эпоху. Практически сразу после окончания гражданской войны он уедет в столицу, принимая одну за другой руководящие должности в московских наркоматах. Станет большим советским чиновником. Но бумеранг судьбы - или, как сказали бы верующие, кара Господня настигла и его. В 1937 году по разнарядке Ежова Коростелёва осудили как участника «антисоветской организации, подготавливавшей террористические акты». И - расстреляли за три недели до 50-летия. Точно так же, как когда-то он сам расстреливал оренбургских казаков и "политически неблагонадёжных".

У Александра Коростелёва нет даже собственной могилы: он захоронен в общем некрополе на Донском кладбище в Москве, вместе с жертвами других ежовских расстрелов. Один из винтиков машины террора, которая перемолотила и уничтожила сама себя...

Можно назвать утешением тот факт, что Александра Коростелёва посмертно полностью реабилитировали 4 апреля 1956 года, несмотря не бесспорные доказательства его личных приказов о массовых расстрелах. Впрочем, теперь это дело уже неподвластно человеческому суду - мёртвые, как известно, "срама не имут..."

Георгию Коростелёву "повезло" больше. Ему не пришлось дожить до массовых репрессий и разочароваться той властью, ради которой он жил, работал и воевал. Слабое здоровье медника, с юности дышавшего парами кислоты, подводило его ещё до революции. И даже усиленное санаторное лечение в годы победившей революции и целительный крымский воздух не слишком ему помогли. В 1932 году в возрасте 47 лет он умер в больничной палате и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Наверное, с почестями, так как к тому времени успел сделать карьеру партийного работника, дойдя до солидных должностей в центральной контрольной комиссии ВКП(б). И, кстати, был одним из создателей нынешнего Казахстана, проработав с 1921 по 1924 годы секретарём Киргизского (Казахского) обкома ВКП(б). Фактически возглавлял только что созданную республику.

Как бы то ни было, но факт остаётся фактом. Революционеры, устанавливавшие у нас советскую власть, в отличие от воевавших с ними казаков, не были коренными жителями губернии. Цвиллинг пробыл в Оренбурге всего полгода, Кобозев - менее трех лет, Коростелев - одиннадцать. Для них наш край оставался лишь одним из этапов служебной карьеры, короткой записью в послужном списке...